Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник). Елена Звёздная

спали, отправив завалившему звонками Эду сообщение, что у нас все хорошо.

* * *

      Проснулась я от надоедливого: «Кира, сообщение от мамы. Кира, сообщение от мамы. Кира, сообщение от мамы. Кира, сообщение от мамы».

      Потянулась к сейру, ругая себя, что уже подключила прежний номер телефона, и прочла: «Киран, дочь моя, жду дома!».

      – Что там? – сонно отозвалась Мика.

      – Мама ждет дома. – Я села на постели, задумчиво уставившись на ультратонкий подарочек шефа. – И это очень странно.

      – Так выходные, – Микаэлла, в нежно-розовой пижамке, потянулась, – просто соскучилась.

      – Если мама «просто соскучилась», она пишет: «Пантеренок, приезжай к мамочке», – задумчиво ответила я, все так же глядя на сейр. – Какое-то совсем не типичное сообщение от мамули… Не нравится мне это.

      – С тобой поеду, – мгновенно приняла решение Мика.

      Я послала ей воздушный поцелуй и решила перезвонить маме, узнать, в чем дело.

      Не знаю, в чем там было дело, но явно случилось что-то очень паршивое! Когда после девяти пропущенных звонков мамочка к телефону так и не подошла, я уже не просто волновалась, я начала с ума сходить от тревоги, я одеяло начала грызть от отчаяния. Мика тоже сидела и встревоженно смотрела на меня. Потом взглянула на часы:

      – Восемь, нас до девяти никто из общаги не выпустит, пропусков-то у нас уже нет, – прошептала она.

      Я это знала и потому снова и снова нажимала на кнопку вызова. Решив, что прежний мой номер, возможно, был заблокирован переговорной компанией, я перешла на новый, который был прикреплен к сейру, подаренному Исинхаем, и позвонила снова. И что невероятно и удивительно – мама ответила почти сразу.

      – Мам! – заорала я, едва родное лицо появилось на экране… Но мой голос упал до шепота, едва я ее рассмотрела. – Мм… мама?

      Такой я ее никогда не видела! Мы с мамой очень похожи, у меня ее глаза, такие же темно-зеленые, но у мамы волосы светлее и вьются, мои иссиня-черные и прямые. Но суть не в этом – в маминых волосах я отчетливо разглядела две седые пряди на висках… Один бледный синяк на скуле, искусанные губы и красные, заплаканные глаза. А самое жуткое – в зеленых маминых глазах я отчетливо разглядела страх, едва она поняла, что на экране отражаюсь я.

      – Не приезжай, – вдруг тихо, едва слышно, сказала мама.

      – Не смешно, – на автомате ответила я.

      – Не приезжай, – повторила мама одними губами и отключила телефон.

      Я сорвалась к двери, даже не соображая, что делаю, но Мика остановила. Удержала, несмотря на попытки вырваться.

      – Кир, – голубые глаза смотрели с тревогой, – Кир, не делай глупостей. Мы поедем, вместе. И знаешь что… мы возьмем Эда. Хорошо?

      Я кивнула, чувствуя, как слезы жгут глаза.

      – Кир, твоя истерика сейчас ни к чему, слышишь?

      – Слышу. – Голос был словно не мой.

      – Умойся и оденься, ты в одной ночнушке.

      Мика практически втолкнула меня в ванную и пошла