Секс не бывает безопасным. Михаил Серегин

супил густые черные брови и медленно то открывал, то закрывал глаза, наслаждаясь разливающимся по телу теплом.

      – Зачем ты ему дал водки? – недоумевала Дарья. – Он же теперь совсем нам ничего не скажет.

      – Это почему? Скажу-у-у, – подал голос Серебряков. – Я все скажу, если эта б... меня кинула. Зачем она меня кинула? Я ведь ее любил. Теперь мне приходится заглушать боль души водкой.

      – Кстати, о любви, – прозрел Баров, – ты занимался с ней любовью в ювелирном магазине? Чтобы тебе было легче отвечать, я скажу, что перед тобой директор этого магазина.

      Паша смотрел на торговца сквозь восемь литров водки, судя по количеству стоящих везде пустых бутылок.

      – Она любила в необычном месте, чтоб дух захватывало.

      – Ясно. Вернемся к ключам. Делал или нет?

      – Делал, делал. Еще я ей запасную дверцу принес для сейфа. Мы же выпускаем такие. – Язык его почти не заплетался.

      – Антон, Антон... – Дарья попыталась отвлечь его от разговора. – Почему она сдала его?

      Баров лихорадочно осмотрел кухню, затем стал осматривать две комнаты, в которых понятие «порядок» отсутствовало как таковое.

      – Что ты ищешь?! – крикнула Дарья, оставаясь рядом с Серебряковым.

      – Причину! – раздался ответ из ванной.

      – Перестань метаться, давай сядем и подумаем!

      Предложение Дарьи нашло поддержку в глубинах предпринимательского сознания, и Баров вернулся к столу, уставленному стеклотарой и полупустыми банками с маринованными огурцами и помидорами.

      – Ты понимаешь. – Он, не брезгуя, опустился на табурет, усыпанный чешуей от воблы. – Она уверена, что у нее все получится.

      – С ней должен быть еще кто-то. Не могла же она ловко залезть в твое отделение, а затем приладить на место новую дверцу.

      – Почему я не поставил на сейфы сигнализацию?! – взвыл Баров. – И на окнах датчики, и на двери датчики, а вход-то всего один, и человека посадил на всю ночь. Все равно товар уходит. Слушай, мне, наверное, там новый сейф привезли.

      – Что ты волнуешься? Валя справится, – попыталась успокоить его Дарья.

      – Нет у меня доверия к людям. – Антон был мрачен. – Поехали трахаться, а?

      Дарья покраснела, он мог бы постесняться постороннего, хоть и пьяного.

      «Стесняться, стесняться, постороннего человека, а если все равно, все равно, все равно».

      Она щелкнула пальцами и тут же скисла.

      – Что с тобой? – не понял Баров.

      – Мне кажется, мы в ловушке.

      – Нет! Вы у меня дома! – напомнил Серебряков.

      – Заткни-и-и-ись!!! – проорал торговец на ухо жестянщику так, что тот вздрогнул. – А ты не пори ерунды, сейчас поедем в «Афродиту».

      Девушка вздрогнула. Дверной звонок был на редкость громким, но в коридоре это воспринималось как-то спокойно. В квартире же зудело так, что, казалось, сверлят зуб.

      – Хозяин, иди открой. – Большой палец правой руки показал на дверь.

      Серебряков нехотя поднялся и, шмыгнув носом и подтянув трико, отправился отпирать, а Баров пошел следом.

      Дарья,