Тень сбитого лайнера. Альберт Байкалов

сжал кулак.

      Она тронула его за кисть и спросила:

      – Все чувствуешь?

      Вместо ответа он выразительно кивнул.

      – Иди в ванную и раздевайся! Я сейчас осмотрю рану, – устало сказала жена и исчезла в комнате.

      Вскоре перебинтованный и умытый Тарас сидел за столом на тесной кухне, пил чай и слушал нравоучения Олеси.

      – Больше никаких Майданов, – сухим, слегка надломленным голосом говорила она. – Не нужны мне такие деньги!

      – Брось. – Он поставил чашку на стол и положил руку на ее предплечье. – Скоро все кончится, и я смогу съездить в Россию. Получим сразу столько, что на год хватит.

      – Что-то мне подсказывает, что это всего лишь начало, – сказала женщина и покачала головой.

      – Что ты говоришь?

      – Посмотри, что творится! Все словно с цепи сорвались. Дня не проходит, чтобы к нам в больницу не поступили избитые и покалеченные.

      – Может, уедешь? – осторожно спросил Тарас.

      – Я тебя здесь одного не оставлю. – Она грустно улыбнулась. – Да и на что ехать?

      Глава 1

      Головная боль

      Лето 2014 года

      – Завязывал бы ты, Кирилл Андреевич! – Настя выставила на прилавок бутылку водки, пачку томатного сока и сокрушенно вздохнула. – Такой видный мужик, а гробишь здоровье почем зря.

      В магазине больше никого не было, и продавщица позволила себе высказаться.

      Булат знал, что эта простая русская женщина, приехавшая в город из глубинки, давно схоронила мужа и сейчас зарабатывала на учебу дочери. Днем она трудилась здесь, а по вечерам убирала какой-то офис. Было заметно, что он ей не безразличен. Но этот мужчина всегда хмурился. Из-за шрама над левым глазом его взгляд казался ей даже немного свирепым. Он до сих пор вызывал у нее робость, о которой давно забыли женщины, эмансипированные городской суетой. Булат часто перекидывался с нею парой фраз, а однажды выбросил на улицу нахамившего покупателя.

      – Ты знаешь, у меня пока нет желания завязывать, – неожиданно признался он. – Из армии уйти – это как в другой мир попасть.

      – В охрану иди. – Женщина вскинула брови. – Тебя, как бывшего вояку, точно возьмут.

      – С моей-то мордой? Да и не для меня это. Раньше бабушки сторожихами работали. Сейчас понаберут здоровых и молодых дылд, те и рады штаны протирать.

      – Почему говоришь про возраст и лицо? – зашла с другой стороны женщина. – Тебе ведь чуть больше сорока.

      – Не только в этом дело. – Он вздохнул. – Имидж сейчас у нашего брата – не позавидуешь. Все поголовно тупые алкаши да киллеры со свернутой на войне психикой. Если в кино есть отрицательный герой, то им обязательно почему-то должен быть бывший военный или полицейский.

      Булат взял свои покупки и вышел из магазина прочь.

      Во дворе, за столом, скрытым от любопытных глаз разросшейся акацией, Степан и Ленька рубились в нарды.

      Булат подошел, сел на край скамьи рядом, поставил бутылку на землю, сок – на стол.

      – Привет,