Метро 2033: Джульетта без имени. Татьяна Живова

не удалось – куча книг, наваленных сверху вместе с обломками стеллажей, была слишком тяжела.

      – Извини, брат, придется тебя потревожить, – сталкер подтянул под себя руки и уперся в пол по бокам своего неподвижного пленника, пытаясь приподнять лежащую сверху кучу бумаги. Это ему слегка удалось, некоторая часть груза с шорохом ссыпалась со спины, и стало немного полегче.

      Сталкер, желая выяснить, жива ли его добыча, еще немного повозился, расстегнул стеганую денимовую безрукавку, надетую мутантом поверх не по размеру мешковатого и вытянутого, но даже на вид еще теплого свитера, и приник ухом к его груди, чтобы послушать, бьется ли у крысюка сердце.

      Сердце билось, правда, как-то неровно и суматошно. Сталкер вдруг ощутил под своей щекой что-то плотное и упругое, словно маленький набитый мешочек. Восток в первый момент даже не понял, что это. К тому же, темнота и противогаз мешали провести, так сказать, идентификацию. Сталкер провел рукой по телу крысюка.

      Ах вот оно что. Свитер его пленника как-то странно топорщился на груди, словно за пазухой у него что-то лежало.

      – Интересно, чего такого этот парень напихал в карманы? – вслух подумал Восток, продолжая на ощупь изучать лежащего крысюка. – На противогазный фильтр не похоже – нет у него противогаза, на оружие тоже… Может, бронежилет? Да нет, слишком мягкий, тоже не то. Что же это такое?..

      И вдруг до сталкера дошло!

      – Бог мой! – пробормотал он, чувствуя под противогазом, как краска приливает к лицу. – Да это же… Да… вот видели бы парни со станции, как я тут… Померли бы со смеху!

      Ситуация и правда складывалась довольно двусмысленная, если не сказать пикантная. То, что сталкер принял за часть одежды или принадлежность снаряжения, оказалось в буквальном смысле принадлежностью самого крысюка. Точнее – крысюхи.

      – А может быть, крысихи? – продолжил по привычке рассуждать сам с собой Восток. – Или крысяры? Кто их знает, как они у себя женский пол называют?

      Он бы еще поразмышлял какое-то время над сложной этимологией терминов, указывающих на гендерную принадлежность homo-rattus sapiens, если бы лежащая под ним представительница этих самых homo-rattus не пришла в этот момент в себя. Причем, реакция ее, как машинально отметил про себя сталкер, в этот момент оказалась вполне типичной для представительницы прекрасной половины любых sapiens – хоть homo, хоть rattus, – вдруг обнаружившей, что на ней лежит некий совершенно незнакомый мужик и самым бесцеремонным образом изучает на ощупь ее грудь!

      – И долго ты еще собираешься меня лапать?! – прошипела она, уставившись ему в лицо сердитыми, сплошь черными, без белков, глазами.

      Такого, что ни говори, естественного вопроса, заданного при, мягко говоря, несколько неестественных обстоятельствах, Восток ожидал менее всего.

      – Так ты… ты что… ЖЕНЩИНА?!.. – невпопад брякнул он, все еще занятый своим открытием и совершенно забыв, что рука его по-прежнему лежит на округлом мягком холмике под застиранным свитером.

      Крыся сперва недоуменно