Народные русские сказки. Отсутствует

карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят:

      – Окунь-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

      И приходит окунь-рыба. Говорит ему сом-рыба:

      – Скажи, окунь-рыба, гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

      – Ни вовек-то, – говорит, – наше озеро не гарывало! Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!

      Ерш не унывает, на бога уповает, говорит сом-рыбе:

      – Есть же у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: щука-рыба, вдова честная, притом не мотыга[19], скажет истинную правду. Она на пожаре была, головешки носила, и понынче черна.

      Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят:

      – Щука-рыба! Зовет рыба-сом с большим усом пред свое величество.

      Щука-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась:

      – Здравствуй, ваше величество!

      – Здравствуй, щука-рыба, вдова честная, притом же ты и не мотыга! – говорит сом. – Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

      Щука-рыба отвечает:

      – Ни вовек-то не гарывало наше озеро Ростовское! Кто ерша знает да ведает, тот всегда без хлеба обедает!

      Ерш не унывает, а на бога уповает:

      – Есть же, – говорит, – у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: налим-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче он черен.

      Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят к налим-рыб е и говорят:

      – Налим-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

      – Ах, братцы! Нате вам гривну на труды и на волокиту; у меня губы толстые, брюхо большое, в городе не бывал, пред судьям не стаивал, говорить не умею, кланяться, право, не могу.

      Эти государские посыльщики пошли домой; тут поймали ерша и посадили его в петлю.

      По ершовым-то молитвам бог дал дождь да слякоть. Ерш из петли-то да и выскочил; пошел он в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Трос-реку, из Трос-реки в Кам-реку. В Кам-реке идут щука да осетр.

      – Куда вас черт понес? – говорит им ерш.

      Услыхали рыбаки ершов голос тонкий и начали ерша ловить. Изловили ерша, ершишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко! Пришел Бродька – бросил ерша в лодку, пришел Петрушка – бросил ерша в плетушку.

      – Наварю, – говорит, – ухи, да и скушаю.

      Тут и смерть ершова!

      Курочка

      Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось.

      Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идет просвирня, спрашивает: что они так плачут?

      Старики начали пересказывать:

      – Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка,

19

Мотыга – ветреный, непостоянный человек.