Пастырь из спецназа. Михаил Серегин

хочет? Что-то не похоже...»

      Главный хулиган города, похоже, был в полном трансе. Он явно не отдавал себя отчет ни где он, ни что делает. Наверное, так вел бы себя обессиленный, смертельно уставший зомби, всем своим мертвым сердцем желающий только одного – обратно в могилу, обратно в покой... Маконя кинул в снег потертую рыжую шапку, сбросил с плеч куртку, и только тогда отец Василий увидел в его руках белую пластиковую канистру... Маконя медленно открутил пробку, поднял канистру и начал выливать содержимое на себя. Остро пахнуло бензином.

      Народ растерянно молчал.

      – Господи, помилуй! – вырвалось у отца Василия; он отпустил крещаемого и бросился к Маконе.

      Отчаянно завизжали бабы.

      Маконя полез рукой в карман, достал зажигалку, и в тот самый момент, когда он уже поднял ее к волосам, священник бросился на него и сшиб с ног. «Спаси и сохрани! – отчаянно шептал поп. – Спаси и сохрани!» Он с усилием вырвал из Макониных рук зажигалку, отшвырнул ее как можно дальше, привстал и рывком посадил, а потом и поднял хулигана на ноги.

      – Что случилось?! – крикнул он. – Что стряслось?!

      Маконя смотрел сквозь священника, и его губы беззвучно шевелились. Бабы все визжали и визжали.

      – Говори громче! Я не слышу! – проорал отец Василий и приложил ухо к самому Макониному рту.

      – Не любишь себя, так убей... – еле слышно прошептал Маконя. – Не любишь господа, так умри...

      – Что ты сказал? – удивился священник: насколько он помнил, Маконя со школы был кондовым атеистом. – Повтори!

      – Не любишь себя, так убей... – снова так же тихо прошептал Маконя. – Не любишь господа, так умри...

      Воцарилась тишина, но отец Василий так и стоял, схватив Маконю за грудки и вдыхая острый бензиновый дух. В Маконе словно тикал часовой механизм или прокручивалась одна и та же неизвестно зачем записанная пленка. И он повторял и повторял, вот уж действительно как заведенный: «Не любишь себя, так убей... Не любишь господа, так умри...»

      Священник размахнулся и расчетливо, в четверть силы закатил Маконе пощечину. Воздух зазвенел, а Маконина голова мотнулась из стороны в сторону.

      – Смотри на меня! – заорал он Маконе в лицо. – На меня посмотри!

      Маконя с трудом почти сфокусировал глаза на священнике, но удержать внимание не мог.

      Отец Василий размахнулся и закатил ему еще одну пощечину. Бабы в толпе охнули. Маконина голова мотнулась набок, да так и повисла.

      – Смотри на меня! – заорал священник. – Что случилось?! Почему ты это сделал?!

      Маконя с усилием поднял голову, и в его глазах мелькнул испуг.

      – Я не хочу умирать, – тихо, но внятно произнес он.

      Священник все понял. Сатанинский промысел достал его и здесь. Но он не собирался уступать! Отец Василий поставил Маконю прямо перед собой, встряхнул и, пронзительно глядя ему в глаза, строго спросил.

      – Как тебя нарекли?

      В глазах престарелого хулигана застыло изумление.

      – Как звать тебя, спрашиваю?!

      – Андреем...

      – Крещен ли