Пойди туда, не знаю куда. Книга 5. Покатигорошек. Александр Шевцов (Андреев)

голову в сторону Света в пустом месте. Он поднялся Федотом, а склонил голову уже совсем другим человеком, в которого вспышкой вошла вся его память. И Свет, который был его светом, склонился вместе с ним, поскольку часть целого не может не быть вместе с целым. И получилось, что этим поклоном бывший Федот да Нетот отдавал долг благодарности всем, кто был рядом в этот важный миг.

      И все склонили перед ним головы в ответном приветствии, как перед Светлым князем, который вернулся домой из далекого и долгого похода.

      Часть первая

      Мы возвращаемся!

      Свет вернулся и медленно проливался в сознание. Это было похоже на пробуждение от тяжкого сна или возвращение в сознание после обморока. Как если бы ты очнулся после тяжелого удара и обнаружил, что лежишь, а вокруг что-то есть. И это что-то медленно расширяется по мере того, как ты водишь глазами.

      Вот только он не лежал и не пропускал удара, от которого отключился… Это происходило прямо внутри того, что он считал обычным собой. Это состояние «обычного себя» было настоящей потерей сознания! Или кошмарным сном! И из него, оказывается, можно было проснуться!

      Мир, который был вокруг и который он теперь рассматривал, был все тем же миром, в котором он только что находился. Собственно, ничего не изменилось. Просто он ощущал, что до этого видел его во сне, а теперь видит то же самое на самом деле. И, самое главное, теперь и тот, кто это видел, тоже был на самом деле! Но тот, кто видел, был точно не тот человек, которым он себя только что считал…

      Многие люди рассказывают, что выходили из тела и путешествовали душой. Но все это звучит сказочно даже для самого рассказчика. Все время сохраняется сомнение, что это было воображаемое путешествие. И лишь когда удается на самом деле выйти, ты вдруг понимаешь, что такое на самом деле!

      Вот такое на самом деле вошло в него вместе с пролившимся Светом! Мир на самом деле был. Как если бы до этого он видел не мир, а лишь его образы. Он сам стал на самом деле. И на самом деле появилась возможность учиться, обретать способности и меняться, потому что теперь было кого учить, во что вкладывать знания!

      Он вдруг понял, что все, что он про себя знал до этого, было лишь сном о себе! Он вспомнил, что был Федотом, жил в деревне, попал в стрельцы, оттуда поднялся до царева сокольника… А звали его Федотом… Сон! Все это было сном! Целая жизнь Федота теперь ощущалась сном. Так же легко он мог увидеть себя богом, но все это было бы лишь сном о божественности!

      А теперь он словно нащупал то, что можно менять, к чему можно прикладывать усилия и что сохранит обретенное! На миг даже стало обидно, что большая жизнь прошла зря и он настоящий ничему не научился. Но свет тут же показал, что эта большая жизнь – только миг, но знания, обретенные даже во сне, остаются твоими знаниями. Их просто надо проверить, настоящие ли они!

      И он начал пересмотр всего, что обнаружил в этом состоянии.

      Точно был он. В этом сомневаться было нельзя. И точно был Свет. Свет, конечно, был его светом, но все же был еще как-то отдельным от него. Поэтому он отдался