Битва за Севастополь. Одиночный выстрел. Алла Бегунова

сержант.

      – У меня осталось штук сорок, не меньше. Предположим, двадцать из них в цель не попадут по разным причинам. Но половина-то должна сработать.

      – Снайпера-новичка на фронте видно сразу, – наставительно заметил Макаров. – Он из идеальных условий учебного отряда исходит. Но здесь их не бывает.

      – А какие бывают?

      – Боевые. При наступлении противника действует его артиллерия, минометы, танки, штурмовая авиация. Они не дают сосредоточиться, вот в чем беда…

      – Уже видела, знаю, – она тоже воткнула лопату в грунт.

      – Ты и впрямь ничего не боишься? – Игорь внимательно посмотрел на молодую напарницу.

      – Почему? – Людмила пожала плечами. – Боюсь, конечно. Только очень любопытно мне все это…

      На рубеже Арциз – Татарбунары 25‑я Чапаевская дивизия продержалась до 22 июля. В ночь на 23‑е ее воинские части получили приказ отходить на восток, на линию: село Староказачье – городок Каролино-Бугаз. Отступление проводили «ступенями», то есть кто-то прикрывал отход, кто-то уходил, кто-то готовил новые огневые позиции. Расклад получился такой: 31‑й Пугачевский и 287‑й стрелковые полки оборонялись, 54‑й Разинский полк отходил, 225‑й Домашкинский полк окапывался. Потом воинские части менялись местами: «домашкинцам» – воевать, «пугачевцам» – отходить, «разинцам» – рыть окопы и траншеи.

      Соблюдая правила маскировки, «разинцы» в полночь начали погрузку. Автомобилей в стрелковом полку было мало, по штату – всего 18, причем 9 из них принадлежали санитарной роте. Солдаты называли их «полуторками», и действительно грузоподъемность армейского ГАЗ-АА не превышала 1500 кг. Служивые передвигались, в основном, на повозках, запряженных лошадьми. Конная тяга вывозила полковые 45-мм и 76-мм пушки, тяжелые 120-мм минометы, штабную документацию, радиостанции и даже полевые кухни, коих насчитывалось 21.

      Усевшись на скамью за спиной ездового, Людмила положила в ногах ранец и свернутую шинель. Приклад винтовки тоже упирался в деревянное днище повозки, а ствол лежал у Павличенко на плече. Левой рукой она обнимала свою боевую подружку – «трехлинейку», правым плечом касалась высокого борта повозки. Так удобно, в углу, устроил ее сержант Макаров. Сам он сел рядом, слева. Теперь Игорь старался помогать ей во всем, и в данном случае прикрывал студентку Киевского университета от особо общительных бойцов пулеметного взвода, жаждавших завязать знакомство с симпатичным снайпером-наблюдателем.

      Впрочем, многие во второй роте уже знали про историю с танком, остановленным в поле недалеко от их огневых позиций. Расспросить Людмилу об этом захотел даже командир батальона капитан Сергиенко. Она сказала ему, что все дело в игре, которая называется «Донышко». Капитан удивился. До сего времени он ничего не слыхал о подобном развлечении. Однако пообещал, что красноармеец Павличенко получит новую снайперскую винтовку с оптическим прицелом ПЕ при первом же удобном случае.

      Люда,