Цветы шиповника. Людмила Кадосова

сделай кофе, – говорю я, со всей дури падая на кровать.

      – Не поздно для кофе? Ты же не уснешь потом.

      – После встречи с тобой я по-любому не усну, так что неси.

      Анечка захихикала и вскоре передо мной стояла дымящаяся чашка.

      – Молодец, услужила. – Я сделал небольшой глоточек и поставил чашку на тумбочку. Пить кофе не хотелось. Просто мне важно чувствовать, что обо мне заботятся.

* * *Лера

      «И все-таки что я сделала не так?» – думала я по дороге. Почему Арсений так часто бывает не в духе? Может, у него проблемы на работе. Просто он не рассказывает. Он считает, что рассказывать о проблемах – значит жаловаться. А настоящие мужчины никогда не жалуются. Арсений говорил, что будет выступать на конференции, наверное, просто нервничает. Сделаю вид, будто утром ничего не произошло. А еще приготовлю мой фирменный пирог по бабушкиному рецепту. Можно романтический ужин устроить. Зажечь свечи и посидеть за душевным разговором, как раньше.

      Мы познакомились на первом курсе института. Я хорошо пела, и меня позвали в самодеятельность. В тот день мы готовились к какому-то конкурсу. Я и старшекурсник-аккомпаниатор в сотый раз повторяли трудное место в песне.

      – Все, не могу больше, пальцы болят! – пожаловался он.

      – Давай последний раз и домой. – У меня от долгого стояния гудели ноги, хотелось завернуться дома в уютный плед и глотать какао с молоком. Однако девочкой я была ответственной. Наш номер должен быть безупречен.

      Дверь в актовый зал распахнулась, и в нее просунулась всклокоченная голова.

      – Димыч, вот ты где, я везде тебя ищу! – воскликнул незнакомец, огромными шагами приближаясь к нам.

      – Да мы уже почти закончили. Знакомьтесь, это Лера, наша певица, это Арсений, мой лучший друг.

      – Привет. Ты новенькая?

      – Я учусь на первом курсе.

      – А я на четвертом, с Димычем вместе.

      – Здорово.

      – Так, ребята, вы надолго еще?

      – Сейчас последний раз повторим и по домам.

      – Отлично. А то мне не охота одному до метро тащиться. – Арсений уселся в первом ряду и принялся сосредоточенно меня разглядывать. Я старательно исполнила свой номер.

      – Ну как? Что скажешь? – поинтересовался Димыч, едва стих финальный аккорд.

      – Ничего так. Я, конечно, ничего не смыслю в музыке, но можно небольшой совет?

      – Слушаю.

      – Лера, ты только не обижайся, ты очень красиво поешь. Но как певица. А ты не могла бы петь как актриса? Жить чувствами своих героев. Вот ты поешь: «Пара гнедых, запряженных зарею…», а какие они? Они тебе симпатичны или нет?

      – Наверное, симпатичны.

      – А старуха? Ты жалеешь, что она так глупо прожила свою жизнь, или так ей и надо?

      – Все-таки жалко…

      – Вот и сыграй так, чтобы мне тоже жалко ее стало, чтобы я оторвался от телефона, когда ты запоешь.

      – Спасибо, я попробую.

      – Все. Самый-пресамый последний раз! – объявил