Темная история. Ольга Шумская

были старательно выписаны имена; налет старины, намеренный и напоминающей об истории организаций.

      Взгляд на мгновение задержался на журнале, на вчерашнем дне и стоящих рядом именах.

      Philip MacGregor. Gabrielle van der Sterre. Daniel Verlee.

      По коже внезапно продрал мороз.

      Как в старой примете; кто-то только что наступил на мою могилу. Смешно.

      – МакГрегор. – Филипп вздрогнул, вырванный из размышлений ненавистным голосом, тенором с отчетливыми нотками издевки. Он неторопливо повернул голову влево, краем глаза следя, как из-за стойки выходит Даниэль Ферле. Испуг секретарши получил неожиданное объяснение, но МакГрегор почему-то не верил, что Ферле опустится до чего-то столь банального, как интрижка с простой сотрудницей; вероятно, на уме Даниэля было что-то более изощренное, что-то, связанное со списком допуска и пропусками.

      Не мое дело.

      Филипп выудил из кармана бейдж с логотипом организации и неторопливо прикрепил его к серому свитеру, стряхнув с плеча несуществующую пыль. Сегодня МакГрегор изменил костюму и не стал надевать любимую футболку, зная, что Вайлахер непременно пройдется по его наряду и привлечет излишнее внимание к его и без того выделяющейся на общем фоне фигуре.

      – Смотрю, Вайлахер не теряет надежды заманить тебя в свои сети. – Усмешка Даниэля была снисходительной, но Филипп, перед глазами которого все еще стоял образ отца, отказался поддаваться на его игру.

      – Возможно, я все-таки приму его предложение, – спокойно отозвался МакГрегор и ощутил мстительную радость при виде неприятного выражения, на миг промелькнувшего на лице Ферле. Удо Вайлахер, один из лидеров Комиссии, не оставлял надежды перевести Филиппа в Брюссель, но пока что МакГрегор не мог заставить себя расстаться с Лондоном, со своим холодным, восхитительно одиноким домом на окраине.

      – А может, мое? – Даниэль уже не первый год пытался заманить Филиппа работать в свою F &F, «Fabrique du Flemalle», и МакГрегор совершенно не понимал причин подобной настойчивости. Он был на месте в Комиссии, пусть и возглавлял лондонский филиал, а не сидел в главном офисе, в Бельгии.

      – Иногда нужно просто признать, что ты проиграл, Ферле. – Филипп наградил собеседника совершенно волчьей ухмылкой, но Даниэль отказался признавать поражение. Наоборот, улыбнулся и кивнул на стаканчик с кофе в руке МакГрегора.

      – Признай, у «Флемаля» за плечами не только история, но и стиль. Шампанского? – Он умел быть обаятельным, наследник главной оружейной корпорации Бельгии, и Филипп не мог этого не признать.

      По-настоящему Ферле не мог похвастаться историческим превосходством; история Комиссии насчитывала несколько столетий, ведя свое начало еще с шестнадцатого века, когда Австрия, Лондон, а затем и Льеж ввели тесты на безопасность огнестрельного оружия.

      «Fabrique du Flemalle» было всего сто пятьдесят лет, но Ферле действительно был прав насчет стиля, свидетельством тому было вопиющее совершенство его одеяния и прически. Филипп нехорошо прищурился, оценивая возможности.

      – Истории