В объятиях мертвецов. Владислав Мурашко

пить воду. – И я тебя люблю, мой друг.

      Закончив трапезу, Алексей пошёл собираться. А собака согласно алгоритму вылизала свои тарелки и отнесла обратно, на место, где им и положено стоять. Собрался Лёша довольно быстро. Оделся тепло, но по-лёгкому, так как нацепил ранец, походный. Подцепил два ремня для походных топоров по обе стороны. И биту за спину. В проходе стоял Фенрир, в зубах держал свою собачью сумку для припасов.

      – Я готов, теперь тебя собираем, – сказал Алексей. Надел и крепко закрепил патронташку вокруг торса, потом ослабил, чтобы дышать можно было. Патронташку подарил Иванович ещё, он цеплял её на Феника (как он его называл), чтобы в руках с собой не тащить, и так ездили по грибы, по ягоды, за город.

      – Ничего не забыли? – спросил Алексей. – Ну, тогда пойдём.

      Алексей не стал выходить через двери, потому как остерегался заражённых в подъезде. Поэтому он принял решение пойти через окно в спальне. Окно вело на крышу местного старого минимаркета, который работал до 2014 года, до начала войны. И с того момента всё было закрыто и заброшено, а заново зданием никто не пользовался. С крыши высота была примерно метра три-четыре, но имелось много выступов, по которым можно было залезть на неё и наоборот. В противном случае – спуститься через здание. От окна до крыши было расстояние примерно в один большой шаг, что не составило труда перебраться и Алексею, и Фенриру на неё. Окно оставил открытым для того, чтобы вернуться таким же способом.

      Прошли через старые двери, ведущие с крыши в подсобное помещение минимаркета, потом через коридоры, туда, где раньше когда-то был торговый зал, к выходу, заставленному ДСП и досками. Алексей давно знал про эту возможность пробраться в квартиру, была только проблема – пластиковое окно, закрытое изнутри. Но раньше он не пользовался им. Отодвинув немного в сторону доски, посмотрел по сторонам. Убедился, что никого нет, дал Фенриру команду находиться рядом.

      Вышли из помещения. На улице было сыро и противно. Алексей поморщился и задрожал. Выдохнул, и короткими перебежками они двинулись к подъезду дома. Идти по улицам было опасно: это могло привлечь внимание. Натолкнуться на не особо приятные лица, жаждущие тобой полакомиться, совсем не входило в их планы. Обойдя дом, через детскую площадку двинулись вверх дворами, к центральным улицам Донецка.

      К удивлению, во дворах никого и ничего не было, кроме разбитых машин, залитых кровью, уже загустевшей, и мокрого снега. Поднявшись вверх по улице Дзержинского, Алексей сильно запереживал. Нужно было перейти трамвайные пути и перебежать на улицу Фёдора Зайцева, а там проулками выйти к горсаду – так назывался парк. Перед спринтом перехода с одной улицы на другую Алексей заметил с десяток мёртвых ходоков. Улица заполнена брошенными машинами, а на Т-образном перекрёстке поперёк стоял сошедший с рельс трамвай под номером девять. Фенрир начал рычать и скалиться. Алексей присел, положил руку на шею своего товарища и сказал:

      – Тише ты, нам стычки ни к чему. Это не пьяные люди, да и не люди уже. Идём быстро и ни