Попаданка. Колхоз – дело добровольное. Алёна Цветкова

на найду. А не конюха этого.

      – Я понял, – Барнтир даже как-то успокоился, Илье Муромцу кивнул на дверь, и тот понятливо вышел. Хороший мальчик. – я дам тебе время. Сколько дней тебе нужно?

      – Три тысячи шестьсот шестьдесят пять! – не растерялась я.

      – Десять лет?! – удивился он, – ты уверена?

      Ну да, малость переборщила. А то вдруг запомнит, а потом я замуж не смогу выйти, вообще. А тут мужчины вон какие. Троих видела и все трое как на подбор. Физически.

      – Да, – вздернула нос, спасибо амулету, скрывающему мои мысли. И мгновенно выдала, как по писанному, – десять лет- полный траур, пять лет- малый траур. А три – минимальный. Но о помолвке можно объявить через год. – оставила я себе лазейку.

      – Вот и отлично, – Брантир кивнул своим мыслям, – значит через год замуж тебя и выдадим. А пока, отправлю я тебя во вдовье поселение, пенсию назначу, как вдове погибшего солдата, – усмехнулся, – и не говори, что не предупреждал.

      – О чем?

      – О том, что в бедности тебе придется траур соблюдать, – оскалился. Вот негодяй.

      – Бедность – не порок, – пришла мне на выручку народная мудрость.

      – Посмотрим, – Брантир улыбался как кот, наевшийся сметаны, – пошли, выделю тебе государственную вдовью долю.

      Вот было у меня ощущение, что вляпалась я как кур во щи. Но промолчала. Взвалила снова на себя пакеты свои с рассадой. И потащилась за королевским любовником.

      Иду, а сама думаю. Может надо было соглашаться на замуж? Уж не верю, что государственная вдовья доля будет такая, чтоб жить безбедно. Никогда такого не было, чтоб солдатские вдовы на пособие хорошо жили. Везде и во все времена платили им так, чтоб только с с голоду не померли.

      И во что я опять вляпалась?

      Так и вышло. Протащил меня Брантир через портал… ну, мне-то показалось мы в комнату вошли через дверь. А это оказывается портал был в городок соседний, где вдовье поселение расположено. Потом на лошади ехали. Не верхом, кончено. Телега была. Но не деревенская, а приличная такая, как в фильмах про старину показывают. Бричка называется.

      А я свои растюхи-то теперь берегла. Рассудила, раз поселение, значит не в городе жить буду. Глядишь клочок земли достанется. А у меня тут и помидоры, и перцы, и баклажаны, и капуста, и еще не вспомню кто… и семян полный рюкзак. Как удачно я к тете Клаве-то зашла. Не люблю я, конечно, дела огородные, да чтоб с голоду-то не помереть на все готова. Раз голова не работала, когда от Ильи Муромца отказывалась, так пусть теперь руки работают.

      Вздохнула. Вот я дура привередливая. Замуж за королевского конюха не захотела. Теперь шансов никаких. Если со вдовами жить, то как мужика-то себе найти. Там конкуренция ого-го какая. Я и у себя-то алкоголика завалящего себе «отхватила», а уж здесь… а все гордость моя непомерная. Короля захотела. Или герцога. Эх.. доля моя горькая… вдовья…

      Только мы сели на бричку, как Брантир наклонился к уху моему и зашептал:

      – Запомни, ты из Хадоа, муж твой шпионом нашим был. Погиб при исполнении, мы тебя вывезли и пенсию назначили. Ты о делах мужа ничего не знала,