Игра снайперов. Стивен Хантер

обязаны знать задачу как свои пять пальцев, действовать в соответствии с тактической раскладкой, учитывать намерения руководства. В случае импровизации они постараются не отклоняться от плана, а если и отклонятся, то при первой же возможности вернутся к нему. Плана вы не знаете. Далее личный состав. Все будут беспокоиться не за успех операции, а за жизнь высокого гостя. Незнакомец в отряде – это всегда лишние неудобства. Вешать на ребят еще одно ярмо попросту невежливо. Далее дипломатические нюансы. Вы – гражданин США. Правительство не давало вам разрешения участвовать в израильской спецоперации. Не знаю, как это выглядит с юридической стороны, но, если при выполнении боевой задачи погибнет американец, политические последствия будут тяжелыми. Многие в Америке относятся к Израилю с нескрываемым презрением и воспользуются этой трагедией, чтобы ухудшить отношения между нашими странами. Теории заговора расплодятся, словно микробы. Там, где необходима максимальная прозрачность, появятся новые барьеры. Далее журналисты. Газетные крысы начнут копаться в обстоятельствах вашей смерти, выставят ваши секреты на всеобщее обозрение, не дадут прохода выжившим, прощупают оборону Тринадцатого отдела, пробьют ее и вытащат наши операции на свет, а это нам нужно меньше всего. Не могу даже представить, при каких обстоятельствах этот человек, – Гольд указал на директора, чопорно сидевшего рядом с ним, курившего сигарету и, очевидно, пропускавшего почти все мимо ушей, – даст свое согласие.

      – Ну ладно, – сказал Свэггер. – Теперь послушайте меня. Если уж на то пошло, зрение у меня и правда ухудшилось: раньше я видел двенадцатую строчку, а теперь только десятую, как и все люди с абсолютно здоровыми глазами. Я езжу верхом по три часа в день. Видели когда-нибудь заплывших жиром ковбоев? Нет, не видели, потому что верховая езда нагружает все мышцы, как комплекс упражнений в спортзале. Тело остается сильным и гибким. Что касается оружия, это моя специализация. Я могу потягаться с любым стрелком на свете. Или одолею его, или сыграю вничью – погибну, но и противник не выживет. Процедурный вопрос? Я довольно долго был во Вьетнаме, в составе Группы исследований и наблюдений ЦРУ, а это, если вдруг не знаете, подразделение спецназа. Мы планировали спецоперации, воплощали их в жизнь и планировали новые. У меня это в крови. Отец воевал на пяти японских островах, а дед полтора года кошмарил фрицев во время первой большой войны. Поспрашивайте у немцев, они до сих пор помнят его имя. В тридцатых он работал на ФБР, решал проблему с грабителями банков, колесившими по провинциальным городкам. И как видите, решил, причем вполне успешно. Жаль, конечно, что вы не можете послать на задание отца и деда, зато у вас есть я. Что касается дипломатии, я подписал контракт. В глазах всего мира я всего лишь очередной наемник в поисках адреналина. Рядовое явление, такое встречается сто раз на дню.

      Директор равнодушно смотрел на него. Похоже, эти речи не произвели на него особого впечатления.

      – Но все это мелочи, – продолжил Свэггер. – Я могу остаться здесь, с