Знай, кошка, свое лукошко!. Дана Хадсон

могла бы говорить так бесконечно, не отрывая глаз от его выразительного лица, не возьми Ормонд ее под руку и не поведи вниз со словами:

      – Давайте потанцуем, мне кажется, оркестр играет очень милый танец.

      В самом деле, в общем зале звучал приятный для слуха медлительный старинный контрданс. С испытывающей улыбкой кавалер склонился к своей спутнице и выговорил приглашение на танец:

      – Надеюсь, вы не откажитесь потанцевать со мной? Или в Дании подобных танцев не танцуют?

      Мысленно вознеся пылкую благодарность матушке, в свое время посещавшую студию бальных танцев и передавшей полученное там умение своим дочерям, Джейн встала в нужную позицию и легко протанцевала с Френсисом весь сложный танец. Единственное, что ее смущало – придирчивые взгляды и ревнивый шепоток, раздававшийся вокруг. Да еще она жалела, что танцует чопорный контрданс, а не стремительный вальс, во время которого можно было бы как бы невзначай прижаться к партнеру поплотнее. Кровь у нее бурлила все сильнее и сильнее, требуя недозволенного.

      После танца она ожидала похвалы и нового приглашения, но с огорчением услышала:

      – Мне очень приятно беседовать с вами, милая Джейн, но, к сожалению, меня ждут дела. – Голос Ормонда звучал с прохладцей, ему явно наскучила его непритязательная спутница.

      В голове у Джейн удручающе пронеслось: все, сказка закончилась! И даже здравая мысль о том, что сказки и не должны длиться вечно, чтоб не превратиться в обыденность, не помогла. И она брякнула, невесть на что надеясь:

      – А можно и мне с вами? Я никогда не видела британской аристократии, мне очень интересно.

      Ормонд посмотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы с мягким неодобрением.

      – Извините, Джейн, но мое с вами появление может быть неправильно истолковано. К сожалению, моя репутация в отношении прекрасных дам оставляет желать лучшего. Если бы я был женат, то мог бы поручить вас супруге, но так…

      Отказ мог быть очень болезненным, тем более что в нем откровенно порицалась ее навязчивость, если бы Джейн не услышала из его речи лишь одно: он не женат! Это прозвучало для нее слаще любой музыки, и она обрадовано улыбнулась, подумав, что вполне смахивает на неприлично неуравновешенную особу, если не сказать дурочку.

      Но Френсис, увидев кого-то вдалеке, поднес ее руку к губам, поцеловал и, утешающее прошептав:

      – Мы еще увидимся, Джейн! – ушел, не оглядываясь.

      Понимая, что это лишь ни к чему не обязывающие слова, она потихоньку отправилась за ним следом. Это было нарушением всяческих приличий, но эта ночь была такой нереальной, такой фантастически прекрасной, что Джейн не понимала, что хорошо, а что плохо. Границы между этими понятиями стерлись, и то, что она прежде так яростно осуждала, вдруг показалось ей вполне приемлемым.

      Не выпуская из виду Френсиса, подхватила с подноса проходившего мимо официанта бокал шампанского и, чувствуя сильнейшую жажду, выпила его, как сок. Поставив пустой бокал на первый попавшийся выступ, она