Дорога соблазнов. Татьяна Герцик

напряжение усиленной физической деятельностью?

      – Как ты меня понимаешь!

      – Знаешь, мне сегодня было отчаянно скучно, и я устроила генеральную уборку. Так что ничем тебя порадовать не могу.

      – Лучше бы ты в интернете зависала или в компьютерные игрушки играла.

      – Вот уж скукотища! Потом чувствуешь себя как выжатый лимон, хотя совершенно ничего не делала. Нет, это не по мне.

      – Вот я и говорю – мы с тобой слишком деятельные.

      Галя немного помолчала, нахмурив лоб.

      – А если пробежаться вокруг дома? Кругов пять-десять?

      – Терпеть не могу бесполезные действия.

      – Тогда протри стены в подъезде. Поможешь Алие. Она и без того устает.

      – Конечно, устает. Она же в который раз беременна! Сколько у нее уже детей?

      – Шесть или семь.

      – И она еще десятерых нарожает. Через двадцать лет в этом доме будут жить только ее потомки.

      – Если бы только в доме, а то во всей стране…

      Ася решительно поднялась.

      – Ладно, протру стены в подъезде. А то, чувствую, мне не уснуть.

      Она захватила ведро и тряпку, натянула на руки резиновые перчатки, и вышла в коридор. Галя покачала головой и подхватила из манежа заплакавшую дочь. В кухню вышел глава семейства. Андрей был изрядно сердит. Галя сочувственно спросила:

      – Что, наши опять продули?

      – Ага! Одно расстройство. Больше вообще не буду этот дурацкий футбол смотреть.

      Поскольку он обещал совершить сей подвиг после каждого проигрыша, Галя никак это заявление не прокомментировала.

      – Как там Аська? Нормально?

      – Да не совсем.

      Андрей встревожился. Он искренне любил младшую сестренку и беспокоился о ее благополучии. После ее увольнения из больницы он попытался провести с ней разъяснительную работу, но был вынужден признать, что и сам поступил бы точно также.

      – Похоже, она влюбилась.

      Андрей не понял.

      – Как это?

      – Обыкновенно.

      – Она же маленькая совсем. Какая любовь?

      Галя засмеялась.

      – Окстись, Андрей! Ей же уже двадцать два! Она уже давно взрослая!

      – Я не в том смысле, сколько ей лет, а о ее наивности! Она же весь мир делит только на белое и черное! Середины для нее нет!

      Галя со вздохом согласилась.

      – Это точно. И при малейшей несправедливости она в бой бросается.

      – А это никто из мужиков терпеть не будет. Кому охота жить в состоянии непрекращающейся войны? Покоя хочется, знаешь ли. И мира в собственном доме.

      – Ну, дома-то будет мир и уют.

      – Это пока он не скажет что-то такое, от чего она примется его пилить. И запилит до смерти.

      – Ты не прав. Она нормальный и очень домашний человечек. Когда она тебя пилила, скажи на милость?

      – Просто я старше и она меня уважает.

      – Вот и муж ей нужен такой же. Чтоб она его уважала.

      Андрей фыркнул.

      – И где такого откопать? Среди моих знакомых таких уж точно нет. И я и ты пытались ее с нормальными мужиками знакомить, а что толку? Она со всеми запанибрата и считает их если не