Мастер кулачного боя. Михаил Серегин

держалась она неплохо, хотя в ее тусклых глазах застыло испуганно-тоскливое выражение. Узнав Бухмана, она с надеждой посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Танина и несколько секунд не отводила от него больших темных глаз.

      Сопровождавший охранник беззлобно потрогал ее за локоть и показал на табурет. Она как бы выплыла из прострации и сделала несколько шагов по направлению к столу.

      – Пошли. – Бухман кивнул Китайцу и первым устроился на стуле, положив свой чемоданчик с документами на стол.

      Танин пододвинул себе другой стул и пристроился рядом.

      – Ну как ты, мамуся, – Бухман сразу же приступил к делу, – держишься?

      Положив руки на стол, Монахова неопределенно пожала плечами.

      – Не знаю, – тихо произнесла она.

      – Значит, так, мамуся, – продолжил Бухман, – ты должна понять: мне, как твоему адвокату, ты можешь доверять и даже должна доверять, тем более что ты меня знаешь. Защищать я тебя буду в любом случае, но если ты будешь просто говорить «я невиновна», то шансов у нас не так много. Познакомься с моим другом. – Бухман представил Китайца и Лену друг другу. – Он сыщик и согласился мне помогать, но и ты не должна молчать. Расскажи, как все произошло?

      – Погоди, Игорь. – Китаец остановил словоохотливого друга, напиравшего на свою подзащитную. – По-моему, Лена не вполне здорова, ведь так?

      Монахова молча кивнула, но в ее взгляде затеплилось что-то живое, человеческое, и Китаец понял, что дело наконец сдвинется с мертвой точки.

      – Вы хотите нам что-нибудь рассказать? – как можно мягче спросил Китаец после минутного молчания.

      – Я ничего не знаю, – Лена отрицательно покачала головой, блуждая равнодушным взглядом по поверхности стола.

      – Ну, Лена-Лена, – встрял Бухман, – ты же говоришь, что невиновна, и в то же время не отрицаешь, что стреля...

      Бухман не договорил, потому что лицо Лены внезапно исказилось, губы сложились в жалобную гримасу, задрожали и, протяжно всхлипнув, она зарыдала, безуспешно пытаясь закрыть лицо руками и поставив оба локтя на стол.

      Китаец бросил на Бухмана предупреждающий взгляд. Бухман растерянно пожал плечами и, выпятив губы, погрузился в молчание.

      – Успокойтесь, – принялся Китаец утешать вдову, – мы вам верим. Вы действительно невиновны. Но для того, чтобы заставить в это поверить других, нам нужно кое о чем спросить вас.

      Лена дернулась всем телом и замерла. Ее странное оцепенение было бы полным, если бы не мелкая дрожь, пробегавшая по рукам и плечам.

      – Как у вас оказался пистолет? – Китаец смотрел на Лену, как на душевнобольную.

      Она вздернула плечи, точно марионетка, которую кукловод резко дернул за нити.

      – Это пистолет вашего мужа? – Китаец все больше чувствовал себя сподвижником доктора Юнга.

      – Да, – осторожно, словно произнесенное ею слово грозило укусить ее, сказала Лена.

      – Он держал его в спальне?

      Лена боязливо кивнула и опять закрыла лицо