Душный март. Диана Ильгизовна Зайцева

те рывками стремятся вниз, прихватив с собой еще парочку. «Тащит за собой на дно», – промелькнуло в голове. В шесть вечера у меня ежедневный будничный конфликт: не хочется домой, но и не хочется оставаться на работе. Куда-то идти нет ни денег, ни сил. Мое стандартное решение – это потупить в машине часок, собраться, забыть, что ненавижу жизнь, и поехать знакомой дорогой в квартиру, где мое кресло кто-то расхламил от вчерашней одежды.

      «Да, пока занят. Чуть позже буду».

      «Ок, возьми «Принглс» с паприкой в «Магните», по акции».

      «Хорошо)»

      Вредная химозная еда, такие же отношения, противный февраль с переменами плюса и минуса. Как будто нельзя выбрать одну погоду, одну стратегию – либо метель, либо пусть тает все к чертям. Но вот это: подтаяло, подмерзло, колея, гололед, затем снова каша… Непостоянный февраль, ты как моя Эльза. И как моя жизнь с ней.

      Я со второго раза захлопнул дверь своего старенького форда. Еще не согревшееся кресло, вечно горящий чек, который кричит: «Эй, у меня кое-что не в порядке!». Как и у меня, чек. Прости, мне бы с собой разобраться. Вот он – мой мир, мой причал. Где я один за закрытыми запотевшими стеклами, корочкой льда на треснувшем лобовом. В аквариуме наблюдаю за людьми.

      «…Эти мутные будни и эти до жути изученные маршруты…»

      Я прибавляю громкость до того момента, когда колонки начинают немного вибрировать, но снаружи прохожим еще ничего не слышно. Так я не выгляжу ослом, пытающимся самоутвердиться подростковым способом. Свайпаю ленту инсты1, вожу пальцем туда и сюда. Палец настолько автоматизирован, что мне даже не приходится подавать сигналы мозгу. Туда и сюда. Ага-эффекты2. Ага, ага. Так и знал. А вот с этим не угадал, пройдусь дальше. Андрей Владимирович был прав, описывая, что происходит с нашим мозгом при скролле ленты. Зная об этом и критикуя себя, пытаюсь остановить это бесполезное занятие. «Ни для ума, ни для души» – говорит мама.

      Все, закрыл доступ легким дофаминчикам, отбросил трубку и откинулся на кресло. Надо ехать, а возможно, надо поговорить.

      Телефон засветился уведомлениями. Нахожу в сообщениях:

      «Привет. Грустно как-то. Прогуляемся?»

      Что за… Я собирался удалить и заблокировать. Но уголок глаза успел увидеть аватарку. Волосы, растрепанные и закрывающие половину лица. Большой шарф, который укутал девушку до самых губ. Пухлых и идеально очерченных. Так, все. Я встряхнул головой, пытаясь скинуть эту глупость. Посмотрел на время – 18:17. Ладно, есть еще немного. Просто узнаю, кто это вообще.

      «Привет, а мы знакомы?»

      «Нет. Пока еще. Увидела твой комментарий в киношном блоге. Тоже люблю Аронофски. Аронофски сейчас – мое состояние души».

      «Так и есть) А что ты у него любишь?»

      «“Реквием”, на.верно, самый любимый. Пересмотрела раз пятнадцать. И каждый раз по-новому»

      «Это и мой любимый) Но, правда, не смотрел его уже лет пять. Последний и запавший в душу – “Черный лебедь”».

      «О, нравятся балерины?)»

      При чем тут балерины? Я рассердился, не понимая, на что, и завел заглушенную в целях экономии топлива машину. Ну все, еду домой. Когда это я успел поверить в случайно встретившуюся родственную душу?

      Я смотрел на огни. Чем ближе я был к дому, тем их становилось меньше. Как и света в жизни. Это все Аронофски – посмотришь фильм и живешь потом среди метафор. Но уже не развидеть, что поделать.

      Я поднимаюсь на третий этаж, который почему-то считается вторым. Так же и со мной. Блин, вот опять! Надо начинать смотреть реалистичные фильмы.

      Поворачиваю ключом. Дверь, старая, с прошитой ромбами коричневой обивкой, с шумом открывается. Раздражающая чистота: скрипучие полы, потемневшие в углах, идеально вымыты, а разваливающийся шкаф-купе семидесятого года внутри таит порядок и систему. Как в голове у Эльзы. Черт, неудачная метафора. Прости, Даррен3, я заигрался. До тебя не дотянуться.

      Пока я справлялся с дверью – чуть приподнять, чуть подтолкнуть, – телефон светился сообщениям из открытого кармана. Войдя в дом, я, не разуваясь и не раздеваясь, машинально взял его в руки и прочел уведомление:

      «Балерина или насилие над собой? Карьеризм или самоотверженность? А я, кстати, не была на «Лебедином озере». Но выглядит это невероятно. Может, сходим? Все еще грустно, по-аронофски тревожно».

      – Приве-е-ет! – растянула из кухни Эльза. – Идем скорее, сериал начался. Ужин готов.

      – Привет, – я сбросил куртку на стул, скинул ботинки. Увидел, как кусочки грязного снега сваливаются с обуви на пол. Снятым ботинком сунул подальше к порогу эту кашу. Наступил естественно туда. Злой и голодный, я стянул носки, свернул их в мокрый комок и кинул куда-то рядом с дверью. Телефон снова загорелся уведомлениями. Я зашел в ванну и открыл кран.

      «Отрыть изображение».

      Я увидел девушку в нижнем белье все

1

Социальная сеть, признана экстремистской организацией и запрещена на территории РФ

2

Андрей Курпатов, «Красная таблетка».

3

Даррен Аронофски – американский кинорежиссер, сценарист и продюсер (Википедия).