Лесной маг. Робин Хобб

решил, что забыл сделать знак или что-нибудь перепутал. Не слишком серьезная неприятность, чтобы об этом беспокоиться, сказал я себе. Но ты думаешь иначе. Почему? Твоя подпруга тоже в последнее время плохо держится?

      Я кивнул.

      – С тех пор, как Танцующее Веретено больше не танцует. Мне кажется, магия равнин теряет силу, сержант. А еще я думаю… – я прервался и похлопал по своему животу, – что это каким-то образом связано.

      Он нахмурил брови:

      – Ты стал толстым из-за магии. – Он произнес эти слова так, словно хотел убедиться, что правильно меня понял.

      Должен признаться, прозвучало это довольно глупо. Как жалкое оправдание ребенка, вопль «Смотри, что ты наделал!», когда рассыпается башня из кубиков. Я смотрел на край его стола и отчаянно жалел, что пришел к нему и задал этот дурацкий вопрос.

      – Ладно, не важно, – торопливо проговорил я и встал, собираясь уйти.

      – Сядь. – Он произнес это не как приказ, но куда настоятельнее, чем просто приглашение. – Любое объяснение будет лучше, чем ничего, – глядя мне в глаза, проговорил он. – Чем то, что я только что услышал. И я хочу знать, что ты имел в виду, сказав про остановившееся Веретено.

      Я медленно опустился обратно на стул. Эту историю можно было начинать с любого места.

      – Ты видел когда-нибудь Танцующее Веретено?

      Он пожал плечами и сел за стол напротив меня.

      – Два раза. Впечатляет, правда?

      – Когда ты на него смотрел, ты думал, что оно вращается?

      – О да. Точнее, нет, в смысле, я не поверил, что оно движется, когда увидел его, но издалека выглядело так, как будто оно действительно вращается.

      – Я подошел к нему совсем близко, но мне все равно казалось, что оно вращается. А потом один придурок с ножом в руке и стремлением вырезать на чем-нибудь свои инициалы его остановил.

      Я ожидал, что он недоверчиво фыркнет или рассмеется, но сержант лишь кивнул:

      – Железо. Холодное железо могло его остановить. Но какое это имеет отношение к моей подпруге?

      – Я не знаю наверняка. Мне показалось, что… ну, я предположил, что, если железо остановило Веретено, магия равнин могла исчезнуть совсем.

      Дюрил с некоторой тревогой вздохнул и облизнул губы.

      – Невар, что тебе известно? – осторожно спросил он.

      – Все началось с Девара, – ответил я, немного помолчав.

      Дюрил кивнул, словно самому себе:

      – Меня это не удивляет. Продолжай.

      И впервые я с начала и до конца рассказал о том, как меня захватила магия равнин, как она на меня влияла в Академии, про чуму, про то, как я решил, что смог освободиться, как Веретено подняло меня, открыв мне свою мощь, а потом злая выходка мальчишки и мое другое «я», которое я не в силах сдержать, остановили танец Веретена.

      Дюрил оказался хорошим слушателем. Он не задавал вопросов, но вздыхал в нужных местах и выглядел вполне впечатленным, когда я рассказал ему про видения Эпини. А самое главное, пока я говорил, мне ни разу не показалось,