Слабость Шамана. Элли Шарм

ты как-то можешь сообщить моим родителям, что я здесь? – я умоляюще посмотрел в глаза ребёнка.

      Она сильно нахмурилась, на ее личике отразилась мучительная борьба:

      – Я не могу… – наконец ответила она. – Отец узнает, он будет ругать маму, если она позволит мне совершить звонок.

      Прикусив губку, она подняла на меня взгляд:

      – Я постараюсь найти ключ, – кивнула она головой в сторону длинной цепи, вмонтированной в стену. – У отца проблемы, он часто занят в разъездах. Я достану ключ и выведу тебя отсюда.

      Я с надеждой посмотрел ей в глаза. Она подскочила, заталкивая пустую бутылочку в свою сумку, и стала быстро подниматься к выходу.

      – Спасибо, Эйлин! – сказал уже, когда за девочкой захлопнулась дверь.

      С этого дня в моей душе поселилась надежда. Но не много ли я хочу от маленького ребёнка, у которого почти столько же прав в этом доме, как и у меня?

       Иногда сквозь стены своей темницы я слышал откуда-то издалека звуки скрипки, очень тихо и неуловимо. Когда Эйлин опять переступила порог моей темницы, я узнал, что это она играет: она уже более года учится с репетитором. От неё я узнал, что там, наверху, она живет с мамой. Со слов девочки, мама очень добрая, но папа все равно всегда чем-то недоволен.

      Однажды я заметил на внутренней стороне ее руки тонкие белые шрамы.

      – Что это, Эйлин? – спросил я, разглядывая тонкие насечки на белой полупрозрачной коже, сквозь которую было видно голубые венки.

      – Папа наказывал, – отдёрнув руку, девочка, обижено надула губу, наверняка вспомнив боль от воспитательных мер отца.

      – Эйлин! Когда достанешь ключ, уходи со мной?

      Она испуганно прижала ладонь к моим губам, завертев головой, отчего ее упругие локоны начали подпрыгивать как пружинки вокруг неё:

      – Тс-с-с!

      – Обещай подумать? – я сжал ее хрупкую ладошку в своей руке. – Там никто не будет тебя обижать!

      Кивнув, девочка ушла так же бесшумно, как и приходила.

      Каждый раз я пытался узнать у девочки как можно больше информации о доме, о планировке, о всех жильцах на этой территории. Я как губка впитывал в себя все подряд: и что казалось важным, и не особо требующим внимания, понимая, что в будущем, когда я убегу отсюда, мне пригодится любая информация. А также моему отцу и его людям. Если убегу…

      Благодаря Эйлин я не сошёл с ума в своей каменной клетке. Она буквально была лучиком света, ей не нужно было что-то мне рассказывать, она могла просто сидеть рядом, и я чувствовал, что я не один, ее энергетика поддерживала во мне искру жизни. Как позже я узнал, имя Эйлин означает «свет». Как же точно ей подходит имя, для меня она свет, надежда на будущее…

       Девочка рассказала мне, что дом надо мной большой: два этажа, около восьми комнат, не считая подсобных помещений.

      Дом охраняло много людей, Эйлин затруднялась сказать, сколько, но примерно около шести–семи наёмников.

      Иногда она мне рассказывала про своего дядю, она звала его просто Ким. Когда она говорила о нем, ее