Кукла для утех. Михаил Серегин

этом не знает и должен будет убедить сам себя в том, что она девочка чистая и непорочная.

      Следователь беседовал с людьми уже минут тридцать. Дарья была вынуждена отойти в сторону, чтобы не мешать следственной бригаде фотографировать и снимать отпечатки с посуды.

      По личному распоряжению Лиховцева ее никто не трогал, но и не отпускали. Пришлось сесть на стул и просто заткнуться на неопределенное время. Минуты текли медленно. Она не раз задавалась одним и тем же вопросом: когда же ее наконец отпустят. Но никто не спешил.

      Со стороны улицы раздались женские крики и стенания.

      В ресторан ворвалась пожилая женщина в красивом плаще из белой кожи. Разбросала в стороны попытавшихся остановить ее сержантов. Подбежав к телу, она рухнула около него на колени и принялась рыдать.

      – Витенька! Витенька, мальчик мой! Что же ты наделал, Витенька! – она целовала его лоб, щеки, губы.

      Мужики застыли, не зная, что им делать с этой пожилой обезумевшей женщиной. Первым опомнился коллега Лиховцева, с которым они вместе приехали на место происшествия. Он взял ее за плечи и потихоньку поднял.

      Подошла Дарья и жестом показала ему, чтобы он оставил мать покойного. Рыдания не прекращались, но как только убитая горем седовласая женщина попала в объятия Дарьи, все как бы встало на свои места: женщины, они там в углу поплачут, и все будет нормально.

      Дарья отвела ее в укромный уголок. Подбежал волосатик-официантик со стаканом воды и валерьянкой.

      Сквозь слезы мать Виктора Иванова посмотрела на девушку, сидящую перед ней.

      – Как, как это случилось? – она снова принялась плакать.

      Дарья обхватила ее руки своими.

      – Я не знаю. Выпейте воды, – Дарья влила в стакан капель сорок настойки валерьянки, полагая, что сейчас для бедняжки это не доза.

      – Вы из милиции?

      – Нет, я случайно здесь.

      – Но вашу фотографию показывали по телевизору, я запомнила. Это вы, кажется, стреляли в какой-то джип, за рулем которого сидел убийца нескольких человек.

      – Да. Но я не работаю в органах.

      – Помогите, пожалуйста, помогите найти того, кто его убил.

      – Почему вы думаете, что его убили?

      Женщина очень быстро приходила если не в себя, то в некое более-менее спокойное состояние, в котором она понимала, о чем ее спрашивают, и была способна что-то отвечать.

      – Он постоянно общался с этими бритоголовыми на иномарках. Он и одеваться стал, как они. Я говорила ему: «Витенька, зачем ты так одеваешься?» А он мне: «Мама, я должен быть, как они». Как они... Господи, за что?

      Она рванулась с места к сыну. Следователи не могли нормально работать, никто не мог предположить, что на месте происшествия будет кто-то из родственников покойного, а чтобы мать сюда приехала... это вообще из ряда вон.

      Мужчины не могли ничего поделать.

      Дарья снова подошла к матери и подняла ее с колен.

      – Почему, почему, – причитала мать. – Почему он?

      Женщины вернулись к столику. Мать села за стол и, схватившись за голову, снова