Любимые забавы папы Карло. Дарья Донцова

А у меня?

      Я спокойно слушала Ванду. Каждый народ достоин своего вождя, а каждая жена – своего мужа. Если на вашем пути с тупым постоянством попадаются пьяницы, то, может, дело не в мужчинах, а в вас самой? Значит, вы приманиваете именно таких, нормальные мужики на вас смотреть не хотят. Вопрос: почему? Ну это не ко мне. Лучше всего спросить это у самой себя!

      – И первый от «белочки» убрался, и второй, – бубнила Ванда, – осталась я одна-одинешенька, тосковала горько, совсем уж подумала, что жизнь кончена, но тут к нам на работу Эдька нанялся.

      Ванда очень обрадовалась, узнав, что новый механик, призванный следить за турникетами, пропускающими пассажиров на станцию, холост. Конечно, Эдуард не был красавцем, скорей наоборот, но свободные мужчины в наше время редкость, выбирать не из кого, следует хватать то, что проплывает мимо. Да еще коллега Ванды, тоже вдова, Наташка Ломакина, стала вовсю кокетничать с Малиной. Ванда испугалась конкуренции и живо прибрала Эдика к рукам.

      Поначалу жизнь их текла просто замечательно. Ванда переехала к мужу. То, что Эдик жил в коммуналке, ее не смущало. Потому как она сама имела десятиметровку в густонаселенной квартире. Свою комнатенку Ванда сдала студентке, получаемые от девушки копейки старательно прятала в кубышку. У Эдика в квартире в соседках была всего лишь одна полуглухая и слепая баба Зина, совершенно не конфликтная и не вредная. Ванду она приняла как родную, конфорки на плите не занимала, потому что крошечная пенсия не позволяла старухе готовить себе обед из трех блюд. Баба Зина в основном питалась кефиром. Наверное, из-за вынужденной диеты она практически никогда не занимала санузел, еще старуха не ворчала, не требовала вывешивать расписание с точно указанным временем мытья коридора, практически не жгла электричество и шмыгала по коридору тенью. Очень скоро Ванда стала относиться к ней как к родной и принялась угощать старуху супом. Баба Зина в благодарность сказала:

      – Зачем мне две комнаты? Давай в одной гостиную сделаем.

      Ванда обрадовалась, и скоро они начали вместе смотреть телик. Эдик никак не комментировал ситуацию. Он обретался в этой квартире с детства и держал бабу Зину за тетку. Вот так и проводили дни, жили счастливо. Потом Эдик вдруг запил. Да как! Неделю квасил без отдыха. Заплаканная Ванда вышла на кухню, села у стола и сказала бабе Зине:

      – О господи! Ну что случилось? Ведь нормальный, трезвый мужик, чего его на ханку потянуло!

      Баба Зина деликатно кашлянула.

      – Так, – пробормотала она, – точно, опять понеслось!

      – Ты о чем? – насторожилась Ванда. – Эдька непьющий. Я ученая, за двумя алканавтами замужем побывала. Третьего не хотела. Очень хорошо пьяниц вижу. Да мы с Эдькой год живем, он водку не нюхал, даже пиво и то не пьет! Трезвенник! Потому я и расписалась с ним.

      Баба Зина тяжко вздохнула:

      – Эх, милая! Надо бы тебе раньше сказать, да Эдик припугнул: дескать, проговорюсь, он меня к батарее привяжет. Запойный твой муж.

      Ванда прислонилась к стене, а баба Зина вещала дальше:

      – Когда он пить начал, я и не упомню. Весь в отца пошел. Колька, покойник, таким же был. Несколько месяцев