«Раздавите проклятую гадину!» Речи сталинского прокурора. Андрей Януарьевич Вышинский

живописи, останавливающийся в изумлении перед полотном неизвестного, быть может, живописца, проникающего в самую душу и сердце, захватывающего красотой красок и великолепием творческой кисти. Нет, Топильский действовал не так. Ему не важно было, как сильно и прекрасно блещет на полотне кисть неизвестного художника, ему важно было, сколько стоит эта картина и за сколько эту картину можно потом продать.

      Топильский действовал не как меценат, а как настоящий маклак.

      Подсудимый Зверев говорил про Топильского: «Он вообще поставил себе задачу свои деньги превратить в реальные ценности, в картины, в фунты стерлингов». На сколько же он этих картин купил? На 75 тысяч рублей золотом, и создал себе таким образом действительно реальные ценности.

      Но это не единственная страсть Топильского – дома, картины, золото; есть еще и лошади. И было бы странно, конечно, быть в секции по «спасению» животноводства и не загореться страстью к лошадям. В этом отношении Топильский не отстал от Теплова, Ширяева, Рождественского. Топильский посылает Рождественского в Симбирск со специальной задачей купить 7–8 лошадей. Появляются «Кристалл», «Ушла», «Кривак», «Потоп» и еще другие. На какие деньги покупались эти лошади? Топильский говорит – на собственные. Мы не знаем происхождения этих «собственных» денег. На предварительном следствии Топильский сказал, что эти деньги, 3 тысячи фунтов стерлингов, привезены им из-за границы. Но он вскоре сдал свои позиции. Живым опровержением этой его версии оказался Зверев, показавший, что он, Зверев, покупал для Топильского фунты стерлингов и что, таким образом, Топильский никаких фунтов стерлингов из-за границы не привозил.

      Мы не знаем сейчас, откуда Топильский брал деньги, чтобы покупать в Симбирске лошадей, но мы зато знаём, что нам рассказывали об операциях Топильского, с одной стороны, Рождественский, а с другой – Теплов. Рождественский приехал и заявил Теплову, что нужно купить лошадей, и притом лучших лошадей, а когда Теплов возражал, что у них нет на это средств, Рождественский сказал: «Покупай, в Москве разочтемся», а потом оказалось, что закупка была произведена на казенные деньги. Если бы даже эта закупка была произведена и не на казенные деньги, а на так называемые «собственные» деньги Топильского, то нет основания сомневаться в том, что эти «собственные» деньги – тоже казенные деньги.

      Товарищи судьи, очень характерно показание человека, о котором здесь Топильский дал прекрасный отзыв, – это показание Чиглинцева. Топильский сказал, что это – благороднейший человек, который ни одного слова неправды сказать не может. Я готов поверить подсудимому Топильскому и с таким же доверием отнестись к показаниям Чиглинцева, как и он. А для того, чтобы личность Топильского, этого нового «приобретателя», этого нового Чичикова, показать вам в наиболее ярком свете, я бы хотел огласить несколько строк из показаний этого благороднейшего, по отзывам Топильского, человека и его друга – Чиглинцева.

      Вот что говорит