Жена по принуждению. Виктория Вишневская

ю, что вот-вот всё закончится. И вот сегодня…

      Наконец, выхожу на свободу. Адвокаты хорошо постарались и добились признания меня невиновным. Не зря лучшие из лучших.

      Вдыхаю чистый воздух и смотрю по сторонам. Сердце начинает биться быстрее. То ли от ненависти, то ли совсем от другого чувства. От предчувствия.

      Она везде. Моя моделька, которую так хочу убить, мерцает на каждом баннере. Таблоиде. И даже листовке, что лежит под ногами.

      Тянет наступить на неё носком. Раздавить. Но нет.

      – Рада снова вас видеть, босс, – Мира, мой секретарь, улыбается и поправляет чёрный галстук на моей шее. – Думала, вы похудели, поэтому взяла рубашку поменьше. Кажется, зря.

      – Всё нормально, – жёстко убираю от себя её руки и иду к тёмному и любимому автомобилю. Долго же я тебя не видел, зверюга. – Мой брат прилетел?

      – Да, я расположила его в гостинице.

      Киваю, напоминая себе встретиться с ним. Мне не помешает развеяться после заточения в четырёх стенах. Да и с Генрихом не виделся год.

      Но для начала…

      Мне нужно разобраться с одной маленькой и несносной девчонкой.

      Что нервирует, раздражает и одновременно поднимает самую настоящую лавину чувств в груди.

      Она плохо поступила. Очень. Солгала мне прямо в глаза. Сказала, что верит мне. На моей стороне. Но за ночь, что мы не виделись, она поменяла своё решение. Сказала на суде то, что не нужно.

      Меня не волнуют эти потерянные почти два месяца заключения. Нет. Просто она меня предала.

      После того, что между нами было.

      Нет, Каролина, ты так просто от меня не отделаешься.

      Каролина

      – Эй, перестань убиваться, – лучшая подруга поддерживает, как может. Старается, пытается. Но мне все равно не помогает. – Ты должна радоваться! Ты стала лицом известного бренда. Твои фотографии развешаны чуть ли не по всему городу, и что ты делаешь? Сидишь здесь в апатии.

      – Я радуюсь, – отвечаю уклончиво, смотря на людную улицу через окно маленького кафе. – Просто… Не знаю. В последнее время настроение нестабильное.

      – А как у тебя со здоровьем? Ты хорошо питаешься?

      Ненавижу вопросы о своём питании. Потому что последний, кто спросил меня о нём – Влад. Перед тем, как я солгала в суде.

      – Не очень, – отвечаю честно, хватаясь за живот. Снова не ем и избавляюсь от еды. Не лезет, хоть и сильно хочется. Наверное, из-за нервов. Потому уже полтора месяца трясусь и осматриваюсь по сторонам.

      Верила, что Вернер вот-вот выйдет из СИЗО. И он захочет со мной поговорить.

      А я пока не готова. Понимаю, что нужно всё рассказать. Но посмотреть ему в глаза не в силах.

      Хоть рано или поздно мне придётся ответить за свой ужасный поступок.

      – Ты не ходила к врачу?

      Качаю головой. Нет, никаких людей в белых халатах. Трясучка при виде них начинается.

      Но вот к психологам я походила. Ничего толкового не услышала. Комплексные лечения, к которым я не готова. Помимо них ещё и обследования, нет…

      Не могу я, вот и всё.

      Потому что с каждым днём нервничаю всё больше.

      – Лин, сходи, – чувствую, уговоры здесь не помогут. Зря старается. Вообще ничего не хочу. – Хватит тебе париться. Ты вот говоришь, что тебе на бывшего жениха всё равно, но кольцо до сих пор не снимаешь.

      Тонкие пальцы переплетаются с моими. Трогают ноготками золотистое колечко, которое Вернер однажды сам надел на мой палец.

      Одёргиваю руку, как от огня. Под сплавом будто пылает. И покалывает.

      Нужно было давно снять его.

      – Оно мне просто нравится. Подходит к любому образу.

      Обхватываю ладонью стакан с водой и дотрагиваюсь губами до прозрачного стекла. Делаю глоток, пытаясь охладиться.

      Я стараюсь не думать о Владе, потому что у меня сейчас и так проблемы. Которые срочно нужно было решить, но… Не могу.

      Слабость, мигрень, ещё и больной живот. Полный пакет для плохого самочувствия.

      – Утешай себя.

      Она укоризненно кивает, и я понимаю, что устала. День выдался тяжёлым. С утра вырвало, потом пришлось ехать на фотосессию, где мой мозг изнасиловали двое стилистов. Ещё и подруга-визажист наорала из-за синяков под глазами.

      Ещё и по новостям сказали…

      Что Влада выпустили.

      – Не хочу говорить на эту тему, – смотрю вниз на стакан воды, вспоминая Влада. Каким он был.

      Нетерпеливый, жёсткий, грубый. Приковывал к полу одним только взглядом. И смотрел так… Что хотелось лишь замолкнуть и не противиться. Но этим только и разжигал меня.

      Он доминант. Манипулятор. И… Шантажист.

      Плохой человек. Я помню всё, что он со мной делал. В основном – сводил с ума. И игрался. Всегда был впереди. Искушал. И даже… Доводил до бессознательного состояния.

      Машу головой, чтобы убрать воспоминания.