Похождения Сахиб-Фаранги. Андрей Попов

Читать онлайн.
Название Похождения Сахиб-Фаранги
Автор произведения Андрей Попов
Жанр Документальная литература
Серия
Издательство Документальная литература
Год выпуска 2021
isbn 978-5-8370-0888-7



Скачать книгу

осточным антиквариатом. Это верно лишь отчасти: у меня действительно несколько дочерей и сын, однако я давно покинул мир современного искусства и прекратил спекуляции оружием. Сегодня, в 2020 году, когда я пишу эти строки, мне приходится зарабатывать на хлеб, работая разнорабочим на заводе слоистых пластиков в Санкт-Петербурге.

      Сложно объяснить, как так сложилось и когда все началось. Вероятно, основания этих событий были заложены в меня еще в детстве. Мой дедушка по материнской линии умер еще до моего рождения. Он был инженером и изобретателем. Семейное предание гласит, что дедушка Коля увлекался охотой. Точнее, у него было два ружья и он иногда ездил куда-то, прихватив их с собой. Никаких трофеев дед из поездок не привозил. Догадываюсь, что ему просто нравилось владеть оружием и бывать на природе. Когда мне исполнилось четыре года, я добрался до дедушкиных ружей. Расстегнул чехлы из темной кожи и потрогал блестящие металлические детали, украшенные гравировкой. Конечно, я не смог вернуть ружья в исходное положение. Мама обнаружила следы моего вторжения. Это напугало ее, и ружья вскоре исчезли из дома.

      В первой половине 90-х я занимался так называемым современным искусством и мало знал об Азии. В силу своего юного возраста я, пожалуй, не знал еще почти ничего, успев, однако, заметить, что мир часто уродлив и не всегда справедлив. Между тем я обладал цепким зрением, видел красоту и жадно поглощал культуру. Моя уверенность в собственных силах и талантах граничила с наглостью.

      Это было веселое время, старое мироустройство стремительно разрушалось, а новые правила еще не были установлены. Мои друзья, бесшабашные художники-авангардисты, захватывали пустующие дворцы Петербурга, превращая их в мастерские и танцплощадки. Я был активным участником этого процесса. Мне нравились особняки на набережных, искусство и свобода. В наших студиях гремела электронная музыка, вино лилось рекой, а краской покрывалось все, до чего мы могли дотянуться. Мы устраивали выставки, развешивая свои произведения на фасадах зданий и плоскостях разведенных мостов. Нам казалось, что мы формируем моду и повестку дня. Отчасти так оно и было. Интерес западных искусствоведов и галерей к новейшему российскому искусству поднимал цены на наши картины. Несмотря на периоды голода и полного безденежья, мы жили лучше, чем большинство соотечественников. Мне удалось добиться определенных успехов. Можно даже сказать, что у меня складывалась блестящая карьера. Я принимал участие в выставках в России и на Западе. Удача сопутствовала мне, и мои картины оказались в коллекциях нескольких отечественных музеев. Матерый московский галерист ловко пристраивал мои арт-объекты богатым коллекционерам. Однако материальная сторона успеха меня мало трогала. Деньги тратились на развлечения, модную одежду и всякие глупости. В руинах старого мира было полно сокровищ. Я пристрастился к посещениям антикварных магазинов, покупая то, что не оставляло меня равнодушным. Мне нравилось декоративно-прикладное искусство и бумага. Я открыл для себя печатную графику и с удивлением обнаружил, что могу позволить себе покупать гравюры XVIII века. Старинные фотографии можно было приобрести за копейки. Именно тогда первые произведения восточного искусства попали мне в руки, а диковинные образы далекой Азии привлекли мое внимание. Настоящие, взрослые антиквары в это время были сосредоточены на всем «русском» и «западном». Всевозможная экзотика оставалась невостребованной.

      Однажды в букинистическом магазине на Литейном я приобрел серию фотографий, заплатив сумму, за которую можно было купить лишь несколько пачек сигарет. На старых снимках были запечатлены руины древних азиатских храмов. На некоторых фотографиях присутствовали европейцы с изможденными лицами в экспедиционной одежде начала XX века и группа полуголых туземцев на ступеньках величественных зданий. Вероятно, рукой советского товароведа на одной из фотографий было написано: «Древние храмы Индии, 1924–1927». Мне понадобилось почти десять лет, чтобы понять, что это вовсе не Индия, а, скорее, Камбоджа. Кем были таинственные европейцы, я не знаю до сих пор. Спустя пятнадцать лет я продал всю серию фотографий за значительную сумму и до сих пор жалею, что не смог оставить их себе. В другом магазине мне попалась стопка китайских лубков, напечатанных на тонкой рисовой бумаге и раскрашенных яркими красками. На некоторых листах красовалась круглая печать с надписью: «Коллекция Алексеева». Кто такой великий синолог, академик В. М. Алексеев и что это за картинки, которые принято называть няньхуа, мне удалось выяснить намного позже. Бо́льшую часть я продал годы спустя китайским дилерам, но несколько листов, оформленных в рамы, стилизованные под стебли бамбука, по-прежнему украшают мой интерьер. На одной из лубочных картинок изображены охотники с ружьями и собакой. Это, очевидно, западные варвары, как китайцы называли приезжих из Европы и Америки. Я ощущал некоторую зависть к отважным путешественникам, общавшимся с туземцами среди руин древних цивилизаций, и к охотникам, беспечно проводившим время в далеком Китае.

      Тем временем ситуация в мире современного искусства Санкт-Петербурга менялась. Нас гнали из захваченных дворцов. Бум на российское искусство шел на спад. Поток легких денег кончился, не успев начаться. Среди моих коллег началась «внутривидовая война», конкуренция обострилась.