Исключение из правил. Елена Рейн

озвучить свою просьбу, как тут услышала разъяренный голос подруги:

      – Пункт десять точка сорок нормативного положения по университету. Если сейчас же не отойдешь от нее, я напишу жалобу.

      «Ника! О-о-о-о-очень злая…»

      Назаров моментально обернулся и грубо прогрохотал:

      – Я не с тобой разговариваю!

      – А я с тобой! Вон пошел!

      – Ника, – умоляюще прохрипела, понимая, что они сейчас вцепятся друг в друга. А Климова человек. Человек! Назаров толкнет ее и все… кости ей сломает. С альфой так яростно не стоит ругаться.

      Тут же вспомнила наше общение несколько минут назад. Смутилась и серьезно задумалась над тем, что со мной что-то не так. Вместе с Белым нужно в больницу.

      – Ты своей подруге хуже делаешь, – злобно продолжал Назаров, отчего появилась злость. Шантажист слюнявый!

      – Пошел вон из этого корпуса! Я сегодня же напишу жалобу, что ты нарушаешь правила. А их много против вас…

      Его взгляд лучше не описывать, чтобы ночью кошмары не снились. Так его никто не доводил. Однозначно. Парень с ненавистью посмотрел на нее, потом на меня, и, отмечая в моих глазах злость и отчаяние, пошел на выход. Притом очень быстро, с обещанием в глазах – обоих как-нибудь растерзать.

      Вздохнула и, стараясь успокоиться, принялась отдирать сгоревший блин со сковороды. Выбросила его в мусорное ведро и застыла на месте.

      – Ты как? – спросила подруга, оказавшись рядом. Переживала.

      – Прости, блин сгорел под его зловещим взором, – пробурчала и вдруг сказала громче: – Он видно чувствует…

      – Что чувствует? – глаза подруги были с грецкий орех. Волновалась больше меня.

      – Ну не знаю я… Просто после секса у самки меняется запах, особенно если связь истинная. Но моя прививка заглушает все. Мужчина не чувствует, но зверь реагирует. Вот Назаров понять и не может, а волк ведет, что его ужасно бесит. Ты же видишь… он ненавидит меня за то, что приходит ко мне. Я же… – накатила такая усталость, что не было желания говорить, с трудом открывала рот. Все силы выпил. Не оборотень, а вампир, которых, к счастью, не существует. Достаточно нас: слюнявых и волосатых. Налив масла в сковородку, закончила предложение: –… бракованная.

      – Вер, не говори так, – прошептала Ника, зная мою боль и стараясь подбодрить.

      Улыбнулась про себя, удивляясь Нике. А еще минуту назад альфу прогоняла самым наглым образом. Если бы все люди были такими как Климова, то оборотни бы не были столь могущественными и самоуверенными.

      – Не буду. Просто… даже если он решит, что хочет, максимальное, что мне светит, это… быть любовницей. Наверное, так. Он же будущий альфа. Да и о чем я? Не нужно мне такое счастье. Я мечтаю уехать туда, где не буду в глазах населения изгоем.

      – Все будет хорошо. Вер, не переживай. Ты же у меня сильная и самая позитивная.

      Это я? Сейчас видела себя развалюхой. Кивнула и, желая увести тему подальше от везучей меня, с улыбкой спросила:

      – Ну, так что у тебя? Ты пойдешь на встречу?

      Климова