Голод. Одержимые. Любовь Попова

меня.

      Не любил бы, не отказался. Только сильный духом поборет свой врожденный эгоизм и отпустит ради безопасности. Ради другого человека.

      И одно только это осознание принесло мне вязкое, такое противное спокойствие на душе. Потому что рвать ее из-за несбыточного глупо.

      А меньше всего я хочу, чтобы Макар считал меня глупой.

      Глава 6. Данил и Паша

      Четкие, размеренные движения. Рваные, протяжные стоны. Шумное заполошное дыхание. Сердце бьется как отбойный молоток.

      Глубже. Сильнее. Чаще.

      Одной рукой сжать бледную плоть ягодиц. Другой рукой сдавить кадык на горле. И дуреть, дуреть, сходить с ума, выть от единого механизма, который представляют собой два сплетенных мужских тела.

      Таких разных. Таких одинаковых.

      И вот Данила уже воет, сотрясается, до остервенения надрачивая свой член, чувствуя, как внутри готовится взорваться вулкан, орошая внутренности густой, белесой лавой. Свою он выплескивает в руку, которую тут же хватает Паша и слизывает все до последней капли, дрожа в пронзительном экстазе.

      – Ох*еть, – только и выдает Данила и просто падает с колен на кровать, тесно прижатый влажным обнаженным телом любовника.

      Его бесит, что подобных чувств не вызывает ни одна баба. Он не может признать себя долбаным гомиком, пугается своей сущности и решает во что бы то ни стало найти женщину, с которой можно испытать не меньший кайф.

      Поэтому на поцелуй Паши он не отвечает, отталкивает парня и резко вскакивает с кровати.

      – Вали отсюда, – только и говорит он, сразу направляясь в душ, чувствуя на себе насмешливый, бесявый взгляд.

      – Телефон-то хоть дай позвонить, – слышит в след и кричит в ответ:

      – Тумба в гостиной.

      Паша еще немного отдышавшись, обтирает член простыней, испытывая внутреннюю эйфорию от того, что смог заставить любовника струсить. Испугаться собственных эмоций.

      А это значит, что совсем скоро Данил сам придет к нему. То, чего мы больше всего боимся, к тому мы чаще всего тянемся сильнее.

      Он, пошатываясь, добрел до гостиной, открыл по очереди несколько дверец шкафчиков, и замер, когда наткнулся на нужный.

      – *бануться, – пробормотал он, осматривая целую гору сотовых телефонов, которые новыми можно было назвать с большой натяжкой.

      Самых разных. Самых разнообразных фирм и размеров. Они словно потерянные души лежали, томились в куче без своих хозяев. Прикоснуться к ним Паша даже не посмел, стало тошно. В голову прокралась мысль, а кто такие в действительности Данил и Макар.

      Проклятые держатели мертвых душ.

      Они дают денег, прекрасно зная, что большинство не сможет вернуть и половины.

      Они угрожают. Они могут совершить насилие или даже убить.

      Догадывается ли Василиса с какими уродами она связалась. Понимает ли, кто такой ее любимый Макарушка.

      И Данил.

      Он, конечно, ничуть не лучше. Даже хуже, ведь именно он управляет выбиванием долгов. Как ищейка рыщет по подворотням Москвы в поисках своей жертвы.

      А когда не может