Оtцы и деtи. Наталья Андреева

– холодный суп из свежих томатов.

      – Я знаю, что такое гаспаччо, – с обидой сказала Леночка. – Что я, темная?

      – Я бы и от окрошки не отказался, – пожал плечами Аркадий. – Неважно, что ты ешь, важно как ты ешь.

      Светский разговор уже начал его утомлять. «Как бы нам свинтить?» – взглядом спросил он у Женьки.

      – Еще ж горячее, – вздохнул тот. – Это я в смысле, что надо бы оставить местечко и для него. Замечательно вы готовите! – Он осекся, сообразив, что вряд ли у плиты стоял кто-нибудь из дам Калязиных.

      – Главное – это не уметь готовить, а уметь подбирать кадры. – Матвей Ильич оторвался наконец от своей тарелки. – Уф… – выдохнул он. По животу Калязина сразу было видно любителя покушать. – Это еще что! В субботу у Леночки день рождения. Будут только свои: родственники и ее подружки. Дата некруглая. Вот в прошлом году погуляли так погуляли! Павла Петровича я уже с год зазываю, да он все не едет. Понятно: дела. Человек уважаемый, занятой. Ну а вы, молодые люди, меня сильно обидите, коли не уважите. И Елена обидится. Ей тут и поговорить-то не с кем. Одна шелупонь, – презрительно сказал он. – Не то что в литературе, а ни в чем не разбираются. Вот вы говорите устрицы… А что устрицы? Нет, ежели вы хотите, выпишем и устриц. Но шашлычок-то, а? Да под ледяную водочку… Само собой: останетесь ночевать.

      – Хорошо, – обреченно сказал Аркадий. – Но сегодня, Матвей Ильич, извините, нам уже пора.

      – Пора? Как пора? – ахнули мать и дочь в один голос. – А десерт?

      – Мужчины сладкого не едят, – улыбнулся Аркадий и, отложив салфетку, поднялся.

      – Мы ж вам еще участок не показали!

      – А вот это вы сделаете, когда мы приедем на шашлыки.

      – И то, – одобрительно сказал Матвей Ильич. – Не все сразу. Так в субботу часикам к трем я вас жду. Да, где там книжка-то? Мила!

      На веранду влетела Мила со свертком в руке.

      – Вот, – с придыханием сказала она, протягивая его Калязину. Тот взял книгу и тут же передал жене: – Разверни.

      – С автографом! – восторженно сказала Леночка, прижимая книгу к груди.

      Аркадий подумал, что отец был бы счастлив.

      – Да-а… – сказал он, когда за машиной закрылись тяжелые ворота. – Паноптикум…

      – Чуешь? На пятый курс перешла! Еще год – и с дипломом. Девушка созрела. Замуж пора. Скажи, что я не прав? Не для того тебя сюда зазывали?

      – На этой точно не женюсь. Если тебе она понравилась – уступаю. Под ногами путаться не буду, клянусь.

      – Испугал, – насмешливо сказал Женька. – Знаешь, Аркаша, я давно уже мечтаю, чтобы мы с тобой врезались в одну и ту же бабу. Чтобы маленько сбить с тебя спесь.

      – Думаешь, она предпочтет мне тебя? – усмехнулся Аркадий. – Да, женщины любят силу, но еще больше они любят деньги. И мне бы очень не хотелось, чтобы мы с тобой влюбились в одну и ту же женщину. Ты не умеешь проигрывать, Базаров. Это тебе не наперегонки плыть. Так что хорошенько подумай, прежде чем заключать со мной пари на женщину.

      – Думаешь? Что ж, я вовсе не считаю себя пупом земли.

      Они