Не хочу быть невестой!. Анастасия Зинченко

упирающемуся в винтовую лестницу, вырезанную из дуба, под которой располагалась библиотека и уютный маленький столик, Тили уверенно схватилась за перила и ступила на первую ступеньку.

      Шаг за шагом. Выше и выше. И не стоит думать о лихорадочно бьющимся сердце. Не стоит позволять страху и сомнениям заполнять свои мысли.

      Мама должна выслушать ее. Понять. Помочь.

      Ведь она тоже женщина.

      Второй этаж. И снова коридор, по обеим сторонам которого располагаются безликие двери. Кабинеты. Спальни. Гостиные.

      Дойдя до третьей по счету двери, Тили, собравшись с духом, подняла руку, чтобы постучаться, как дверь сама распахнулась.

      За столом сидела Глеарра, испытующе глядя на дочь.

      – Доброй ночи, Тили.

      Переступив порог, Илотилас, шмыгнув носом, прикрыла за собой дверь.

      – Доброй ночи, мама.

      Увидев, в каком состоянии оказалась ее девочка, Глеарра вскочила с места, подлетев к Тили.

      – Солнышко мое, что случилось? Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? – демоница начала оглаживать ее лицо, стирая следы размазанной туши.

      – Мой… жених. Он приехал в Академию.

      Глеарра замерла.

      – Лорд Персиваль?..

      – Мама! Вы с папой не можете отдать меня ему! Только не ему!

      Глеарра отстранилась, отходя к стеллажу, откуда достала полотенце и графин. Налив прямо на ткань немного жидкости, она снова подошла к дочери, аккуратно начав оттирать остатки макияжа.

      – Тили, рано или поздно ваше знакомство должно было состояться. Лорд Айнелиас – лучший кандидат для тебя. У него есть титул, благородные манеры, связи при дворе, состояние и древняя фамилия.

      Вывернувшись из ласковых рук, Илотилас замотала головой.

      – Мама, ты не понимаешь! Это именно о нем же рассказывал отец! Именно Персиваль Айнелиас является самым…

      – Приличным. Скрупулезным. Джентльменом с отточенным поведением. Тем, от которого нельзя ожидать выкрутасов подобных тому, что вытворяешь ты.

      – Мама!

      – Илотилас, мы поднимали эту тему. И говорили, что сами укажем на того, за которого тебе следует выйти.

      – Но…

      – Тили, ты устала. И перенервничала. Иди прими ванну и передохни, поговорим чуть позже, когда твой характер чуть поумерит пыл.

      Тили стиснула зубы.

      Каждый раз одно и то же!

      Да, пусть в словах Глеарры был толк, Илотилас была подобно вулкану, быстро воспалялась, но, стоило лишь пройти времени, начинала утихать, и тогда до нее можно было достучаться. В первые же минуты говорить что-либо, значило то же, что идти против стихии. Бесполезное занятие.

      – Я зайду к тебе, – Глеарра приподняла уголки губ в ободряющем жесте. – И мы поговорим спокойно. Договорились?

      Стиснув кулаки, Тили резко развернулась на пятках и покинула кабинет родительницы.

      Сейчас ей нужно было, чтобы ее выслушали. Поняли. Посочувствовали. А вовсе не выставляли за дверь.

      Новые слезы выступили на глазах, и девушка со злостью вытерла глаза, до боли закусывая губу.

      Что делать?