За руку с ветром. Анна Джейн

– аромалампу и ароматические масла для успокоения. Их ему, правда, не разрешили зажечь. Лера и отец тоже ушли совсем недавно, но мать обещала вернуться через пару часов, хотя Дэн был против. Хотел, чтобы она отдохнула дома.

      – И тебе не хворать, а-а-а… забыл, ты же уже хвораешь, – отозвался кузен довольно-таки ехидно. – Кстати, где толпы твоих друзей и поклонников?

      – Никто ничего не знает, – ответил Смерч.

      – Вот как? – Брюнет в очках посмотрел на него с усмешкой. – Больно?

      – Нормально.

      – Ты мужик и терпишь, да? Что там с ментами? Нашли твоих гопников?

      Смерч покачал головой:

      – Пока нет. Дед сказал, что все равно обязательно найдет.

      – Если он сказал, то сделает, – хмыкнул Петр, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. – Кстати, дай мне номерок телефона твоей Маши.

      – Зачем? – тут же насторожился Смерч. Однако ответ брата заставил его облегченно вздохнуть.

      – Хочу узнать телефончик ее подружки с прекрасным именем Лидия, – скучным голосом произнес Петр.

      – Я сам тебе могу его дать, – произнес Денис, совсем не желая, чтобы брат звонил его девушке. Он за словами особо не следит. Ляпнет, что Смерч ранен. – Для чего он тебе?

      – Понравилась. Пересеклись как-то, – не стал вдаваться в подробности его кузен. Он, сидя напротив Дэна, смерил его презрительным взглядом из-под очередных модных очков. Смерч пару секунд подумал и по памяти сказал мобильный номер Лиды, который как-то раз видел в телефоне Маши. Петр даже не удивился этому.

      – И что же ты раньше его не достал? – спросил Денис.

      – Мне было лень искать, – изрек Петр.

      – Ты не из ленивых. Если бы захотел, нашел бы ее и без меня. Боишься?

      – Бесишь. Чего я боюсь, идиот? – почувствовал непреодолимое желание врезать братцу Петр.

      – Чувств. Видимо того, что Лида тебе так понравилась, что ты решил ее найти. За тобой я раньше такого не замечал. – Синие глаза весело блеснули. – Признайся, ты наверняка взращиваешь в себе чувство пренебрежения к ней? Чтобы заменить ими свои нелепые зачатки симпатий.

      – А ты, типа, психолог? – с деланным презрением спросила Петр, перекладывая ногу на ногу.

      – Ага, – согласно кивнул Смерч. – Я же знаю тебя. Ты боишься любых чувств и симпатий. Боишься привязанности.

      – Началось. Ты пытаешься развести меня, чтобы я излил тебе душу, Дениска?

      – Не-а. Если будешь изливать мне свою душу, я утону. Но тебе ведь страшно делать это, да, братишка? – снизу вверх глянул на него Смерч. – Тебе нелегко говорить «люблю» и «спасибо», поздравлять с Днями рождения и произносить тосты. Высказывать свои симпатии. Даже своей матери. Так? Ты ненавидишь петь при людях и никогда никому не показывал стихи, что ты писал раньше.

      Петр напрягся, но почти спокойным голосом спросил:

      – Читал?

      Когда-то давно он и правда писал стихи. К слову сказать, получались они довольно-таки неплохими.

      – Нет, не читал. Просто видел,