Терапия. Эдуард Резник

И он так мужественно и бесстрашно вернул на место страшную, черную от сажи каминную заслонку!.. И мы с ним весело смеялись, старыми газетами прогоняя дым через окно гостиной… И он много интересного рассказал про человеческие сухожилия… Как тускло я жила! Как вообще люди могут влачить годы, ничего не зная про свои сухожилия?

      Одним словом, после всех этих головокружительных переживаний вокруг пожара и сухожилий откладывать вопрос о возможности добрачных отношений с мужчиной было нельзя ни на минуту.

      Я смотрела на маму, ожидая ответа, но она продолжала шить, как будто никакого вопроса не прозвучало вовсе. Наконец она бросила на меня взгляд и тихо сказала:

      – И вон те нитки.

      Я подала ей нитки.

      – Что значит начать отношения? – наконец спросила мама.

      – Ничего, – сказала я.

      – Совсем ничего?

      «Господи, какая же она нудная!»

      – Ну, гуляния… поцелуи… – сказала я.

      – И все? – удивилась мама.

      – Разумеется, все! – возмутилась я. – Как ты могла подумать?

      – Не надо так картинно удивляться, – сказала мама. – Ты уже не в молочном возрасте.

      Она продолжила шить. Молчание тянулось и тянулось – это, наверное, было маминой тактикой – ждать, что вопрос сам собой как-нибудь снимется. Например, я скажу: «Ну ладно, мамуля, я пошла спать». А мама, уткнувшись в нитки, скажет: «Да-да, спокойной ночи, доченька». Я поцелую ее и уйду в спальню, а утром проснусь, и никакого дурацкого вопроса у меня в голове уже не будет.

      Я смотрела на маму. Она подняла на меня удивленный взгляд – оказывается, я еще здесь и почему-то продолжаю ждать ее ответа.

      – Если не узнает бабушка, то можно… – сказала мама, уткнувшись в шитье.

      От этого коротенького «можно» у меня просто захватило дух и заколотилось сердце. И стало страшно.

      – А лучше, если и папа не узнает, – добавила мама.

      – Почему? – спросила я.

      – Ну хотя бы потому, что это его пациент.

      «Откуда она все знает?»

      – Мам, но я же не сказала, о ком идет речь.

      – Он тебе нравится?

      Я почувствовала теплоту и доброжелательный интерес, подошла и обняла маму. Она улыбнулась.

      – Ни у кого нет такой прекрасной мамочки, как у меня… – сказала я.

      – Просто твоя мамочка прекрасно помнит, как в твоем возрасте сама убежала от родителей с одним мальчиком… – чуть помолчав, она поспешила добавить: – Не советую брать с меня пример.

      – Это, конечно же, был наш папа? – спросила я.

      – Нет, – сказала мама, продолжив шитье. – Это было за три мальчика до нашего папы.

      Ответ мне понравился. Он лишний раз доказывал, что родители, как ни странно, тоже люди. И еще он доказывал, что даже взрослые иногда говорят правду.

* * *

      В окно светила луна. В ночной рубашке я осторожно вышла из своей комнаты. Дверь в этот раз даже не скрипнула – с ее стороны очень мило. В коридоре темно. Проходя мимо приоткрытой двери в спальню родителей,