Не кусаться!. Анна Бём

первый момент на свободе Флопсон осенило. Теперь она точно знала, чего ей недоставало всю жизнь. Именно этого огромного, дикого, удивительно живого, настоящего мира! Всё сразу встало на свои места. Внезапно Флопсон почувствовала себя в своей стихии. Она окунулась в тот мир, который раньше только чувствовала в глубине сердца. Но там он был всегда…

      Маленькая панда вертелась и носилась. Она восхищалась, поражалась, разглядывая всё вокруг… И главное, она чувствовала!

      Неожиданно Флопсон спохватилась. Она ведь совсем забыла о Тьялле! Что, если крошка тенрек действительно забрался по ступенькам наверх? Может, он тайком выскользнул из квартиры, чтобы посмотреть, что там за дверью, а теперь сидит на самом верху этой ужасной лестницы и трясётся от страха, как осиновый лист? Но что произошло с диваном? Кто его изорвал?

      – Тьялле, я иду! – отчаянно закричала она. – Только держись! Ты не один! Я тебя обязательно спасу!

      Всем тельцем Флопсон навалилась на дверь. Но та не поддалась. Подъезд был заперт.

      Кто нас не знает, тот тупо-о-ой!

      Снова и снова бедная Флопсон отчаянно бросалась на дверь.

      – Мне нужно внутрь! Мне просто необходимо зайти! – громко заскулила она.

      Она билась и билась, пока не почувствовала, что силы её на исходе. Глупая дверь не желала открываться!

      – Ничего у тебя не получится, – раздался голос позади неё. Кто-то говорил на языке зверей.

      Флопсон резко обернулась. Перед ней стояли два взъерошенных хорька. Она ещё ни разу в жизни не видела других животных. Настоящих. Разумеется, за исключением Тьялле.

      Как же она обрадовалась!

      – Привет! – воскликнула панда. – Меня зовут Флопсон. А вы кто?

      Хорьки недоумённо переглянулись, а потом разом прыснули от смеха.

      – Приве-е-ет! Меня зову-ут Флопсон! А вы кто? – насмешливо передразнил её один из них.

      Другой повалился на землю и, задрав лапы кверху, принялся колотить кулаками во все стороны.

      – Ты только представь, Урчун, она не знает! – сквозь смех выдавил он.

      – Да не говори, Храпун! Точно не знает! Вот потеха! – отозвался его приятель, хохоча во всё горло.

      Флопсон ничего не понимала. Подойдя поближе, она с интересом уставилась на обоих.

      – Чего я не знаю? – неуверенно спросила она.

      Урчун хитро ухмыльнулся:

      – Ну ладно, поясни ей, Храпун! Видимо, она в самом деле не в курсе.

      Храпун вальяжно облокотился на старое колесо:

      – Мы знаменитые хорьки – Храпун и Урчун. Самые крутые, самые злые и противные парни во всём городе! И это знает каждый!

      – Ну вот, – пробормотала Флопсон. – А я не знала.

      – Кто не знает, тот тупой! – отрезал Храпун. – И баста!

      – Баста-баста-баллишнаста! – подхватил Урчун.

      – Нет, – Храпун бросил на приятеля недовольный взгляд. – Это звучит как-то не очень круто.

      – Ладно, – согласился тот. – Тогда оставим, как было. Кто нас не знает, тот просто тупо-о-ой.

      Этот