Сволочь ненаглядная. Дарья Донцова

Мирославская, дом восемнадцать, Рагозину Николаю Федоровичу.

      Глава 5

      По дороге в метро я несколько раз перечитала короткое послание: «Милый Николя, если держишь в руках это письмо, значит, меня нет в живых. Так уж распорядилась судьба, что никого из близких, кроме тебя, у меня нет. Деньги принадлежат Егору. Стоя на краю могилы, мне хочется думать, что брат будет хорошо обеспечен и не совершит тех глупостей, что допустила я. Зная твою безукоризненную честность, Николаша, верю – ты найдешь Егорушку и передашь ему завещанное. Последний известный мне его адрес – Новокисловский проезд, 29, Егор Валентинович Платов. Скорей всего, там живут сейчас люди, которым известно его нынешнее местопребывание. Николашенька, ни в коем случае не обращайся ни к моему мужу, ни, тем более, к свекрови. Знай – это они убили меня, хотели получить квартиру, провинциалы.

      Коленька, как только получишь доллары, сразу отвези Егорушке, он очень нуждается. И помолись за меня, несчастную, наивную и глупую. Прости за все, прощай, твоя Настя».

      Поезд, покачиваясь, нес меня сквозь тьму. Пассажиры мирно занимались своими делами, читали, зевали, глазели по сторонам. Я сидела, вцепившись обеими руками в сумочку, боясь, что какой– нибудь воришка влезет внутрь.

      Дома радостные собаки кинулись ко мне со всех лап, виляя жирными хвостиками.

      – Ладно вам, девочки, – пробормотала я, стягивая куртку, – гулять еще рано, кушать тоже не положено, идите спать.

      Раздался стук костылей, и в коридоре показалась прыгающая на одной ноге Юля.

      – Хорошо, что мне не надо выходить пописать на улицу, – хихикнула она.

      Я вздохнула и отправилась на кухню жарить котлеты. Ей-богу, Юле иногда в голову приходят дикие мысли.

      Не успела я бросить комочки фарша на сковородку, как влетел красный Кирюшка и выпалил:

      – Все ты виновата!

      От неожиданности мои руки разжались, и кусок фарша шлепнулся прямо перед носом Ады. Не веря своей удаче, мопсиха проглотила неожиданное угощение и плотно уселась у плиты, явно собираясь дождаться следующего подарка судьбы.

      – Что я сделала?

      Кирилл беззвучно вытащил из грязного ранца потрепанный дневник. В графе «Русский» стояло две двойки. – Не понимаю…

      – А и нечего понимать, – взвился мальчишка, – раз в жизни попросил – и вот результат.

      – Объясни толком.

      – Сочинение про городничего…

      – Ну?

      – Я спросил, что написать, а ты велела – искорени взяточничество, посади чиновников и Хлестакова в тюрьму.

      – Что же в этом плохого?

      – А то, – забубнил Кирюшка, – селедка вонючая сказала…

      – Кто?

      – Училка по литре и русишу, Татьяна Павловна, никогда не моется. Так вот, селедка вонючая заявила, что не просила писать фантастический рассказ. Говорит, взяточничество неискоренимо, а чиновники всегда избегут наказания.

      – Так что она хотела?

      – Не знаю. Маша Родионова написала про чистые улицы и получила пятерку. Ну да ей всегда «отлично» ставят!

      – Вторая пара за что?

      – За грамотность, –