Большая книга ужасов – 61 (сборник). Мария Некрасова

Ордынск через три минуты! – объявила она, оглядывая купе. – Я вас давно предупреждала!

      Жека уселся к столу и, как ни в чем не бывало, стал уплетать варенье из банки.

      – Крышка потерялась, – объяснил он Гале. – Не оставлять же.

      Проводница не уходила.

      – Ох, и надоели вы мне! – вздохнула она. – Ей-богу, завезла бы вас подальше километров на полтысячи, если б вы мне так не надоели. А ну, живо собирайтесь! – Тут Галя заметила черную тетрадь. – Нашлась?!

      Жека, бросив ложку, сцапал тетрадь и молча лег на нее животом.

      – Не отберу, не бойся, – улыбнулась Галя. – Ее потерял пассажир, археолог. Так убивался, все купе вверх дном перевернул. А сошел в Ордынске. Я-то вряд ли его увижу, а вы найдете, если захотите. Отдайте ему тетрадку. Город маленький, археолог – профессия редкая и загадочная. Его все должны знать.

      – Найдем и отдадим, – поддакнул Жека. Он был готов пообещать что угодно, лишь бы Галя не отняла черную тетрадь.

      Я спросил, как зовут археолога, но проводница не помнила. С бородой, сказала, хотя нестарый. Погрозила нам пальцем, напомнила: «Собирайтесь!» – и ушла.

      Еще час назад я собрал Жекин чемодан и свой рюкзак. Но с тех пор больному понадобилась куртка, потому что его знобило, мамина фотокарточка, потому что он соскучился, и еще полчемодана всякой всячины, потому что ему хотелось получить по шее. Вещи валялись по всему купе. Я как попало запихнул их в чемодан и, толкая перед собой Жеку, выскочил в тамбур.

      Поезд замедлял ход. За окном рваными полосами стлался туман. Большая оранжевая луна висела низко, почти касаясь островерхих елок. Тайга начиналась шагах в двухстах от железной дороги.

      Больной оттеснил меня от окна и прилип носом к стеклу.

      – В такие лунные ночи покойники встают из могил, – озабоченно заметил он.

      – Жека, тебе не надоело? – вздохнул я. – Ты же сам себя пугаешь больше, чем других.

      – Просто я знаю, как тонка ниточка, на которой висит человеческая жизнь, – мрачным голосом поведал больной.

      Подошла Галя с флажками в руках. За окном проплыл длинный дом с одиноким светящимся окошком, и поезд встал.

      – А где же город? – спохватился я.

      Галя махнула рукой:

      – Там.

      Но и там, то есть за окном с другой стороны тамбура, темнела такая же размытая туманом стена тайги.

      – До него еще автобусом ехать. Как сойдете, так сразу дуйте на остановку, – сказала Галя, открывая дверь.

      Пахнуло сыростью и запахом древесной гнили. Только мерцающий свет в окне говорил, что на станции есть люди. Порог вагона обрывался в темноту. А где перрон?!

      Высунувшись за дверь, я увидел далеко внизу асфальтовую полосу на земле. Прыгать с тяжелым рюкзаком было страшновато, сползать – стыдно перед Галей. Пока я раздумывал, щуплая на вид проводница вдруг отодвинула меня легко, как надувного. Нагнулась, повозилась и с ржавым скрипом подняла целый кусок пола. Под откинутым настилом темнели ступеньки.

      – После десятого прыжка мозг десантника