Твердыня тысячи копий. Энтони Ричес

одобрительно кивнув, когда Волчонок со знанием дела убрал его в ножны на поясе. – Послушай, вовсе не обязательно точить клинок каждодневно. Так не делают… – У него дрогнул голос. Морбан знал, что никакие его слова не подействуют на мальчишку, который угрюмо пялился в землю.

      – А вот Антенох меня учил, что я всегда должен заправлять кромку!

      Морбан кивнул, попутно смаргивая невольные слезы, что в любую секунду грозили покатиться по щекам. Этот парнишка, которому не исполнилось и тринадцати, уже успел подрезать поджилки какому-то варвару в битве у Красной Реки, мстя за своего друга Антеноха. Сигнифер за подбородок приподнял лицо мальчишки и заглянул ему в глаза.

      – Я знаю. Мне тоже нелегко. Он и мне был добрым товарищем, к тому же присматривал за тобой, когда я был занят. Вот ведь какое дело…

      Ребенок расплакался, и Морбан сгреб его в объятия, тесно прижимая к груди. Всхлипы, сотрясавшие тело Волчонка, лишь усугубили мучения бывалого солдата. Через несколько минут, когда мальчик успокоился, сигнифер осторожно оторвал его от груди и, держа за плечи вытянутыми руками, заговорил:

      – Ну пойдем, что ли, нам еще утренний смотр организовывать. Хотя я и сам в толк не возьму, пожалует ли к нам центурион Корв, или…

      Будто в ответ на эти сетования Марк показался из соседней палатки и стал осматриваться. Глаза его покраснели от усталости, доспехи до сих пор были покрыты чешуйками запекшейся крови, которая понемногу отшелушивалась при каждом его движении, зато в лице, заострившемся от утомления, читалась твердость. Морбану хватило одного взгляда, чтобы тут же развернуться в сторону солдатских палаток и зычно крикнуть:

      – Кадир! Два Клинка опять с нами!.. Ну а ты, постреленок, быстро хватай кувшин с водой, щетки – и за работу. Твой командир должен явиться на смотр при полном параде!

      Октавий добрался до декуриона Кира лишь после завтрака. В лагере отчего-то царила суматоха, и будущий компаньон был по горло в делах. Успев отхватить несколько часов сна, интендант сейчас с изумлением озирался: кавалерийская ала вовсю сворачивалась, разобранные палатки грузились на вьючных животных, конники хлопотали вокруг своих скакунов или проверяли снаряжение – и у каждого на лице читалось отрешенно-торжественное выражение человека, идущего на битву.

      – В чем дело? Что происходит? Как можно выступать в поход, когда с поля боя даже не собрали оружие?!

      Оскалив зубы в безрадостной улыбке, Кир покачал головой.

      – Что, Октавий, до тебя, как всегда, в последнюю очередь доходит? Не видишь разве, весь лагерь снимается с места? Оба легиона повернуты на юг, будут усмирять бригантов. А нам поручено идти на север, дабы отсечь убегающих вениконов от их родных земель, что лежат за брошенным Валом. И когда я говорю «нам», это означает, что кое-кому приказано также идти на северо-восток вместе с ауксилиями, отбивать какую-то крепость, которую удерживает Кальг.

      В широко распахнутых глазах интенданта читался ужас. Он безотчетно вцепился