Твердыня тысячи копий. Энтони Ричес

сумятица.

      – Мечи!

      Передняя цепь выхватила короткие мечи, сверкнувшие холодным блеском в робком свете зари. Марк ткнул своим гладиусом в сторону врагов и проревел:

      – Вперед!

      Шрамолицый прицельно посмотрел вдоль кромки на варвара, которого решил зарубить первым.

      – А ну, твари!..

      Он кинулся вниз. По обоим бокам неслись другие, каждый орал что хотел. Выбрав себе цель, ауксилий бил врага щитом в лицо и тут же всаживал меч в кишки. Успев познакомиться с тактикой варваров в прошлых сражениях, передняя цепь уже знала, чего ждать. Солдаты сбились в плотный ряд, выставив стену из щитов. Вторая шеренга подтянулась и ухватилась за перевязь впереди стоящего, заодно подпирая его плечом. И как раз вовремя. Варварская дружина оправилась от неожиданности и с ревом обрушилась на оборонительную линию, на щиты и прикрытые шлемами головы, что есть сил орудуя мечами и копьями.

      Трибун Лициний пришпорил коня навстречу верховым разведчикам Двадцатого легиона, которые мчались со стороны северной части становища. Кавалерийское крыло держалось в сотне шагов позади своего командира, еще не полностью выбравшись из лесу, в гуще которого сельговы устроили лагерь. Сюда легион долго и мучительно добирался по охотничьей тропе, которую удалось высмотреть после рубки на Красной Реке, едва не обернувшейся страшным поражением. Пришлось рискнуть и выслать вперед половину сил, чтобы тяжелая пехота прорвала оборону, после чего в дело вступит собственно кавалерия, зачищая участок от выживших. Однако медлительность, с которой был проделан марш, попортила Лицинию немало крови.

      Передний разведчик осадил своего взмыленного скакуна бок о бок с великолепным серым жеребцом трибуна, поспешно отсалютовал и с ходу принялся докладывать о том, что происходит в голове колонны:

      – Трибун! Северный фасад тына взломан изнутри, и оттуда на север рвется дружина варваров численностью в целое племя. А вот их арьергард, по словам наблюдателей, уходит в лес. Не меньше тысячи, по описанию смахивают на вениконов.

      Лихорадочно обдумывая услышанное, Лициний кивнул.

      – Должно быть, эти татуированные дикари решили бросить Кальга еще до нашей атаки… Так, что с легионом?

      Декурион презрительно дернул плечом.

      – Еле тащатся. Трибун, им не успеть. А передние когорты просто теряют время на перестроение между лесом и тыном. Не думаю, что в ближайшее время они могут вступить в работу.

      Терпение Лициния лопнуло:

      – За мной!

      Сопровождаемый телохранителем, он пустил серого галопом вдоль колонны, высматривая заместителя командира легиона.

      – Трибун Ленат, могу я узнать, что за дурость вы изволили устроить?

      Второй человек в легионе, чья туника имела широкую пурпурную полосу[8], характерную для римлянина из сенаторского сословья, не привык, чтобы его поступки подвергались сомнению. Не веря своим ушам, он медленно повернулся спиной к группе из старших

8

Автор допускает неточность. Достоверно известно, что римская знать носила туники с двумя вертикальными полосами (пурпурного цвета; проходили в районе ключиц спереди и сзади от подола до подола): у всадников порядка трех сантиметров в ширину, у сенаторов, патрициев и самого императора в три раза шире.