.

донесли эту весть до Асгарда.

      Один приказал сейчас же строго наказать Фьялара и Галяра, а сам тем временем решил похитить поэтический мёд и перенести его в Валгаллу.

      Переодевшись в платье бедного странника, он долго шёл через Йотунхейм, пока не увидел большой луг, на котором девять великанов косили траву. Это были слуги младшего брата Гуттунга, Бауги, и Один заметил, что, несмотря на ранний час, с них уже градом катится пот. – Почему вы так устали? – спросил он. – Ведь ваша работа совсем не тяжёлая.

      – У нас очень тупые косы, – отвечал ему один из великанов, – а то бы мы уже давно скосили весь луг.

      – Этому горю легко помочь, – возразил Один, вынимая из-за пазухи точильный камень. – Вот, глядите! Стоит немного потереть этим камнем ваши косы, как они опять станут острыми.

      – Отдай его мне! – воскликнул один великан.

      – Нет, мне! – возразил другой.

      – Нет, мне! Нет, мне! Нет, мне! – хором закричали остальные косцы.

      – Пусть он достанется самому ловкому, – засмеялся Один и изо всех сил подкинул камень вверх.

      Великаны бросились его ловить, потом стали вырывать его друг у друга и в конце концов передрались между собой, пустив в дело свои косы. Гримтурсены бились столь яростно, что не прошло и десяти минут, как все они уже лежали на траве без признаков жизни. К полудню на луг пришёл Бауги и, увидев своих слуг мёртвыми, схватился за голову.

      – О горе мне! – воскликнул он. – Кто же теперь будет косить мои луга и убирать мой хлеб? Где я найду новых paботников?

      – Не печалься, – сказал старейший из Асов, подходя к нему. – Если хочешь, я буду работать на тебя всё лето и сделаю один столько же, сколько они сделали бы вдевятером.

      Великан с удивлением посмотрел на Одина.

      – Ты такой маленький и берёшься заменить мне всех моих слуг? – спросил он. – Как же тебя зовут? – Меня зовут Больверк, – отвечал владыка мира. – И хотя я и маленький, а сделаю то, что сказал.

      – А что ты хочешь получить за свою работу? – нерешительно спросил Бауги.

      – Только один глоток того мёда, который хранится у твоего брата, – сказал Один.

      – Я не могу обещать тебе это, – промолвил великан. – Поэтический мёд принадлежит Гуттунгу, и он никому не даёт его пить.

      – Тогда поклянись, что ты поможешь мне его добыть, – потребовал Один.

      – Хорошо, – согласился великан. – В этом я могу тебе поклясться. Мне и самому уже давно хочется его попробовать, и, если мы добудем мёд, мы поделим его пополам.

      На том они и порешили. Один остался у Бауги до глубокой осени и всё это время работал один за девятерых. Он скосил на лугах траву, убрал на полях хлеб, а потом обмолотил его и свёз в амбары. Наконец, когда с деревьев слетели последние листья, а на речках появился первый ледок, отец богов пришёл к Гримтурсену и потребовал, чтобы тот выполнил своё обещание.

      – Я бы с удовольствием тебе помог, – отвечал Бауги, – да не знаю, как это сделать. Дочь Гуттунга, Гуннлёд, и день и ночь сидит около мёда и