Француженки не терпят конкурентов. Лора Флоранд

взгляд с обещания райского наслаждения на его лучившиеся доброжелательным теплым светом глаза.

      Неужели он считает себя абсолютно неотразимым? А свою драгоценную выпечку достаточной платой за кражу дела жизни трех человек?

      – Non, merci[15], – произнесла она с холодком. С холодом, с ледяным холодом. Призвав на помощь все доброе могущество своей маленькой выложенной голубой плиткой кухни, оставшейся далеко на острове, и удерживая тот пылкий жар в глубине своего существа, она ответила на его лучистое тепло замораживающим ледяным холодом. За его наглое пренебрежение их правом первенства.

      Благодаря его, она смотрела прямо ему в глаза. Они удивленно моргнули, и Магали заметила, как зрачки его сузились до черных точек.

      Пожалуй, ей удалось найти верный способ воздействия на него.

      Глянув на свое пирожное, он вновь перевел взгляд на Магали.

      – Вы не будете… не хотите? – запинаясь, произнес он, точно подыскивал слова на незнакомом ему, не имеющем никакого смысла языке.

      Неужели он не в силах поверить, что она устояла перед искушением?

      Отказалась от восхитительного лакомства, что лежало у него на ладони. Отказалась от главного творения всех его жизненных устремлений.

      Его лицо окаменело, челюсти сжались, синие глаза, казалось, подернулись ледяной коркой. С подчеркнутой аккуратностью он положил фисташково-абрикосовое пирожное точно на то место пергаментного листа, с которого его взял. Растерянно потерев пальцы, он смахнул с них остатки фисташковой присыпки.

      Если бы он был другим человеком, она испытала бы чувство вины за то, что вызвала у него такую растерянность.

      Не сводя с него взгляда, Магали мило улыбнулась. И резко отвернувшись от той самой восхитительной красоты, с которой, вероятно, столкнулась впервые в жизни, она стремительно вышла из мастерской с гордо поднятой головой.

      С особым удовольствием она отметила, как звонко в полной тишине процокали ее каблучки.

      Глава 4

      День Филиппа складывался вполне удачно до того момента, как странная ведьмочка, казалось, околдовала его, и он продолжал пребывать в потрясении, неспособный поверить случившемуся.

      Он не мог поверить, что она отказалась попробовать его макаруны. Он же предложил ей свежайшее пирожное. Не просто сделанное по его рецепту, но собственноручно им самим приготовленное. А она отвергла его. Отвергла лучшее творение, его Dйsir[16]. Абрикосовый аромат, припудренный фисташковой пыльцой, с тайным, сокрытым в ракушке сгустком фисташкового пралине, порождающим, подобно той самой точке Джи[17], высшее наслаждение. Ну разумеется, в рекламных буклетах он не называл это пралине точкой Джи, но создавал все рецепты, четко следуя глубокому убеждению: каждое кулинарное изделие должно иметь свой оргазм, свою кульминацию

15

Нет, благодарю вас (фр.).

16

Желание, влечение (фр.).

17

Точка Грефенберга (точка Джи) – эрогенная зона женщины, по имени немецкого гинеколога, первым высказавшего предположение о ее существовании.