Покер с акулой. Дарья Донцова

и пульт от телевизора. Большой «Филипс» был повернут влево, около него видик, внизу батарея видеокассет. В основном комедии, мелодрамы и порнуха. Ни шкафа, ни комода, ни трюмо…

      – Где ее носильные вещи?

      – В гардеробной.

      Мы вновь вышли в коридор, и Олег Яковлевич толкнул небольшую дверку. Сказать, что я обомлела, это значит не сказать ничего.

      Почти десятиметровое пространство было просто забито вещами. От стены к стене тянулись ряды полок, вешалок. Платья, костюмы, юбки, брюки, пальто, полушубки, дубленки, шубы…

      Сбоку на специальных подставках устроилась обувь, просто целый магазин! Здесь же был комодик, под завязку заполненный бельем и колготками. И лифчики, и трусики неожиданно оказались простыми и даже элегантными. Никакого синтетического кружева, ленточек, завязочек, не было и сексуальных боди, поясов с резинками, чулок с подвязками. Отличное белье дорогой немецкой фирмы «Триумф». Такое носят добропорядочные бюргерши, матери семейства – чистый хлопок, абсолютно закрытое, без прибамбасов. Странный выбор для девочки, выскочившей замуж за человека в два раза себя старше и сбежавшей с любовником…

      – Где она хранит драгоценности?

      Мы вернулись в кабинет, и хозяин открыл небольшой сейф, скрытый за чудовищной картиной с мордастым оленем.

      – Вот, – вздохнул Писемский, вынимая на свет «золотой запас».

      Я осторожно перебирала вещицы. В основном это были дорогие кольца с брилиантами и изумрудами. «Новодел» – так презрительно называют ювелиры подобную продукцию. Ничего оригинального или просто привлекающего взгляд. Дорого, но неинтересно, скорей вложение денег.

      – Она ничего не взяла с собой?

      – Нет, – покачал головой Писемский, – даже обручальное кольцо оставила.

      – Да? – удивилась я.

      – Вот оно – показал Олег Яковлевич на довольно широкий золотой ободок с россыпью мелких алмазиков.

      – И вас не удивило, что жена, собираясь в театр, не надела украшений?

      – Да нет, – пробормотал обманутый муж, – на ней было вечернее платье от Юдашкина, глухой воротник и почти голая спина. К такому наряду ни цепочки, ни кулоны, ни ожерелья не подходят. Спереди грудь украшает обильная вышивка из стразов.

      Да, это логично.

      – А серьги, кольца, браслеты?

      – Ну браслеты она не любила, говорила, будто они похожи на наручники. Серег просто не заметил, у Ксюши волосы закрывают уши, а кольца… Она еще вчера жаловалась на боль в суставах, все вздыхала: «Старею, артрит начинается».

      Вот и не надела ничего на пальцы, наоборот, все сняла, говорила, мешают очень и руки сильней болят.

      Я вздохнула, похоже, взбалмошная дама и впрямь ушла голая и нищая.

      – Ладно, давайте телефоны ее родителей и ближайших подруг.

      – У меня их нет, – сказал Писемский.

      – Как это? – обалдела я.

      – Ксюша не москвичка, – принялся бестолково объяснять мужик, – родители у нее умерли, вроде есть тетка