Зов темной воды. Ольга Володарская

преклонный возраст, Мойша не собирался отходить от дел. Во-первых, сидеть дома ему было просто скучно, а во-вторых, у Александра Берга была цель – влиться в ряды деловой элиты Москвы, чтобы его Фирочка, когда ей пора будет выходить в свет, имела возможность блистать в высшем обществе: ходить на губернаторские балы, выезжать за город в компании золотой молодежи, посещать суаре в аристократических домах. Его Фирочка достойна самой беззаботной жизни и самого завидного жениха! Не только богатого, но и титулованного. Мойше очень хотелось, чтоб его дочь вышла замуж за какого-нибудь графа. Можно, конечно, и за князя. Или барона. Но за графа все-таки лучше, ибо этот титул Мойше почему-то казался самым благозвучным и для Фирочки наиболее подходящим.

      Миновало еще полгода. Финансовые дела Александра Берга прекрасно ладились, но пробиться в высший свет ему не удавалось. Смена имени, фамилии и национальности (Мойша уверял всех, что он немец) не помогла. Никто не воспринимал его так, как ему бы хотелось. Для всех он так и оставался евреем-выкрестом, жидом-выскочкой с тугим кошельком, которого в знатным домах если и принимали, то редко, к тому же без всякого почтения.

      Беркович очень из-за этого страдал. Поэтому с таким восторгом встретил революцию. Как же, как же, монархия пала, мир титулованных особ поколеблен, аристократы уже не в почете, а коли так, у его Фирочки будут те же права, что и у княжеских и графских дочек. Да только ошибся Мойша в своих прогнозах! В скором времени прав лишились не только князья да графья, а все более-менее обеспеченные люди. Но не это самое страшное. Главное, весь привычный мир рухнул. Все изменилось, даже Москва! Была радостной и праздничной, стала опасной и суровой. Особенно пугающе она выглядела вечерами: когда на улицах не горели фонари, а по тротуарам, гулко топоча сапогами, носились суровые солдаты с оружием. Из дома было страшно выйти. Но и дома никому не было покоя. Пьяные революционеры врывались в богатые дома и устраивали погромы. Ладно бы грабили, так нет – крушили антикварную мебель, били фарфор, вспарывали картины…

      Оставаться в Москве стало опасно. Но и в других городах (и даже селах) бывшей царской России обстановка была не лучше, поэтому Мойша по примеру многих решил ехать за границу. Там спокойно, мирно, вольготно, там у него есть деньги – не очень много, но хватит, чтобы переждать смуту. В то, что Российская империя перестала существовать навсегда, он не верил.

      Собрав уцелевшие ценности, Александр и Эллина Берг (на руках у няньки Марьи) отправились в Брест, чтобы пересечь границу с Польшей, а потом двинуться дальше и осесть во Франции.

      Добирались до Бреста в ужасных условиях: в переполненных вагонах, без элементарных удобств, терпя хамство солдатни, подолгу простаивая на полустанках. Эллочка всю дорогу плакала, Марья причитала (она только сопровождала Бергов до границы, потом же собиралась вернуться в Москву, но ей очень не хотелось расставаться с воспитанницей), а Александр как заведенный повторял: «Ничего, еще немного осталось. Вот доедем до границы, пересечем ее – и все, конец