Тени. Реки забвения. Эмили Болд

будто бестелесный призрак. Она тянулась ко мне, затем плавно переплыла за угол мраморной гробницы и оказалась на другой его стороне.

      Я готова была вскочить. Готова даже сбежать – или попасться. Я напряглась. Шаги уже слышались совсем рядом. А вот они уже с противоположной стороны от последнего пристанища адмирала Нельсона. Но человек не остановился. Он пошел дальше. Тень отступила, и я услышала, как раздались шаги на лестнице, ведущей в святилище.

      Дрожа, я выдохнула. У меня кружилась голова, так долго я не дышала. Несколько раз я беспокойно вдохнула и выдохнула. Осторожно выглянула из-за угла. Никого. Тогда я побежала. И на этот раз оглядываться я бы не стала. Мне нужно поскорее выбираться отсюда!

      Я взбежала вверх по лестнице. Ступеньки скрипели под моими шагами, но меня это не волновало. Появились проблемы посерьезнее – мне вдруг стало невыносимо жарко. Я покачнулась и на бегу врезалась в стенку. Это еще что такое? Меня бросило в жар. Золото будто стекало с моей кожи, а когда я протянула руку к двери, ожидая, что она откроется, не произошло ровным счетом ничего.

      – Давай же! – нетерпеливо крикнула я и налегла на дверь. Меня охватил такой жар, что я едва могла дышать. Дверь по-прежнему оставалась запертой, и поэтому, чтобы выйти на улицу, мне пришлось нажать на защелку. Сила во мне куда-то пропала. Выбравшись из кустов, я пошатнулась, но заставила себя идти дальше и неуклюже перемахнула через кованый железный забор. Я потрясла руками, будто это могло прогнать золото, но оно продолжало накатывать на меня, как морские волны. Со мной явно что-то было не так. Мне казалось, что я не просто светилась. Я будто сгорала. Я оттянула в сторону воротник рубашки, но легче не стало.

      – Бастиан, – хрипло выдавила я. Он бы знал, в чем дело. Он бы мне сейчас помог.

      Боль сводила с ума, и я чувствовала, что больше не могу сдерживать тьму внутри себя. Я теряла контроль, но не понимала почему. Так жарко.

      Задыхаясь, я бросилась к автобусной остановке и, недолго думая, с силой толкнула женщину, ожидающую автобус. Тьма овладела мной, и я сунула руку в ее сумку, пока не нащупала ее кошелек. Без угрызений совести я вытащила оттуда несколько купюр и сунула кошелек обратно. Подошел автобус, и я купила билет. Затем я села на самое дальнее сиденье и опустила пониже голову, надеясь, что никто не посмотрит в мою сторону, потому что все мое тело покрыли золотые плетения. С головы до ног. А украденные деньги, что лежали сейчас у меня в кармане, почти не утолили голод, который меня обуревал и мешал ясно мыслить. Перед мысленным взором резко вспыхнули какие-то мрачные картинки, и я машинально вытащила из кармана брюк лист бумаги и карандаш и начала рисовать. Грифель затупился, а ножа, чтобы заточить его снова, у меня больше не было. На мгновение меня охватило отчаяние, но пальцы уже сами тянулись к бумаге. Я рисовала жар, который чувствовала. Рисовала что-то, что окружало меня плотной стеной, чувствуя, как языки пламени бушуют вокруг меня. Рисовала узоры, которые папа выковал мне на рукоятке моего ножика, потом начала растирать их кончиком пальца, как будто