Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью. Владимир Легойда

ом. Если говорить языком богословских сочинений, то, пожалуй, мало кто поймет, о чем речь. Но и попытки всё перевести в примитивные конструкции («А и Б – благочестивые ребята, и за это Бог дает им отличную работу и деньги») выглядят несостоятельными: Бог здесь, наверное, кончается.

      Каждый человек, говорящий от имени Церкви, выбирает для этого соответствующий язык. Этот выбор – дело его личного опыта и таланта. Никакие общие рекомендации тут не работают.

      Эта книга написана в форме беседы. Собеседники – Владимир Легойда и Елена Яковлева. Они начинали свой разговор на страницах газеты. Принято считать, что газетные темы быстро забываются. Убежден, однако, что и забытые события никуда не исчезают. Когда занимаешься древней историей и видишь некоторую уходящую в глубь веков перспективу, возникает пространство для сравнения. И тогда становится очевидным, что ни одно из обсуждаемых собеседниками событий – споры вокруг фильма, митинги против строительства храма, украинский раскол – не является тем, что происходит впервые.

      Расколы? Бывали. Неоднозначное отношение к сакральному? Сколько угодно: вся история полна такими примерами, причем с самой древности. А если учесть, что эти вещи повторяются с удивительной регулярностью, то и реакция на события постоянно актуальна, и попытки осмыслить их. Поэтому диалоги по поводу конкретных тем и событий по большому счету не устаревают.

      Владимир Легойда не делает вид, что не понимает каких-то вопросов, ведь это самый простой путь уйти от ответа: распространяться о чем-то своем. Он говорит всегда по сути. Естественно, его ответы не могут быть в чистом виде свободным плаванием. Прежде всего потому, что он говорит не только от своего имени, но и от имени Церкви. Ему присуще чувство меры и стиля.

      Не очень просто говорить вещи, которые произносятся по меньшей мере две тысячи лет. И на каждую реплику ты можешь услышать: «да я это знаю» или «не нужно нам рассказывать это в сотый раз». Можно, что называется, самовыражаться и быть интересным собеседником, но при этом не иметь ничего общего с истиной, которую представляешь.

      Владимир Легойда умеет говорить свежо и в соответствии со временем. Демонстрируя определенный консерватизм (а он здесь должен быть, потому что речь идет о Священном Предании), он дает при этом понять, что отлично представляет, о чем его спрашивают, – и в той степени, в какой можно ответить, отвечает.

      Когда участники диалога друг с другом согласны и обмениваются комплиментами так, что в этой компании чай можно пить без сахара, читать написанное, как правило, скучно. Статьи или интервью, лишенные внутреннего конфликта, сводятся либо к славословию, либо к повторению банальностей. При чтении этой книги скука читателю не грозит. Елена Яковлева хороша в своем стремлении оппонировать собеседнику. Это одно из тех качеств, которые делают ее прекрасным журналистом.

      Главный принцип ведения таких диалогов, выработанный с давних времен, – это драматизация. Истина должна рождаться в определенном противостоянии – не том, которое ведет к разрыву: речь о противостоянии в его конструктивном виде. Такие разговоры выстраивать нужно как пьесу – тогда это будет настоящим искусством. И собеседники этим искусством владеют вполне.

      Журналист спрашивает не о вещах, которые должны противопоставить его собеседнику, но о том, что по-настоящему важно. Мне кажется, что у нас в разговорах на церковную тему часто пытаются сглаживать углы и избегать непростых вопросов.

      В этой книге меня подкупает искреннее желание не пытаться обойти подводные рифы, когда речь идет о церковных событиях.

      Критический взгляд плох, если он имеет своей целью разрушение.

      Здесь же видно с первого предложения, что сложные вопросы задаются с мыслью о том, чтобы лучше обустроить наш общий церковный дом.

      Эти интервью можно было бы разрезать тематически – и построить разговор внутри тем. Но тогда возникают свои большие потери – теряется хронология. А высказывания – они все-таки делаются и важны в контексте времени. В этих интервью контекст сохраняется – и помогает понять, почему человек так говорил.

      Мне кажется очень важным, что такие темы затрагиваются в прессе. Потому что, если они будут обсуждаться только в церковных журналах, есть опасность, что Церковь вообще превратится в подобие гетто. Если она будет лишена общественных средств массовой информации, ей придется совсем трудно.

      Речь в книге идет о времени, которое условно можно назвать «временем патриарха Кирилла». Авторы книги считают, что это время «высокого спроса». Патриарх Кирилл – человек горячий и искренний, если угодно – не теплохладный. Таким ведь и должен быть пастырь. Мне нравится, что внешне он не похож на благостного старца, скорее – на петербургского профессора: речь его – не «плетение словес», она ясна, аргументированна и состоит из четких формулировок. Для меня существенно и то, что это человек в высшей степени образованный. Разумеется, не образованность – главная цель духовного делания, но она совершенно точно не препятствует ему. Смею предположить, что, напротив, очень помогает.

      Для какой-то части СМИ патриарх стал мишенью, потому что он на виду, а антицерковные