Полет нормальный…. Василий Панфилов

заметно, Олав искренен и это льстит… немного.

      – … дядька мой, – как бы невзначай сообщает подросток таксисту, помогая загружать багаж, – двоюродный.

      Немолодой мужчина с роскошными усами по моде начала века безразлично угукал, закидывая чемодан.

      – В Амазонии жил, миллионер! – Не отставал Олав. Добившись интереса таксиста, надулся от важности жабой и успокоился наконец, усевшись со мной на заднем сидении.

      Пахнущая ветчиной и сдобой, Тильда обняла меня до хруста в рёбрах.

      – Спасибо, Эрик! За всё спасибо.

      – Мы родня, – роняю веско, стараясь скрыть неловкость.

      Петер пока на работе, кроме Олава и Тильды, дома только малышка Марта, прячущаяся за материной юбкой.

      – Сейчас в гостиной накрою, – захлопотала было женщина.

      – Не вздумай! – Возмущаюсь шумно, – Придут когда все, тогда и накрывать будешь.

      – Положено ведь так, – видно, что ей неловко – мнётся, теребя руками запачканный мукой фартук.

      – Кем положено, пусть тот и возьмёт! У меня, может, с детства самые светлые воспоминания, как мать на кухне хлопочет, а я при ней.

      – Ох, – Стараясь скрыть выступившие слёзы, Тильда отвернулась и захлопотала, готовя выпечку. Время от времени она присаживалась с нами, откусывала кусок ватрушки и запивала кофе, улыбаясь важным рассказам старшего сына и проказам младшей дочери.

      Наконец, малышка осмелела и подошла потихонечку, показав самодельную, вырезанную из дерева куклу.

      – Зельда, – представила она игрушку.

      – Очень приятно, Эрик, – серьёзно здороваюсь с куклой. Девочка заулыбалась, и через несколько минут я уже знал имена её подружек, кличку царапучего (но такого красивого и пушистого!) соседского кота и подробности похода в цирк. Два раза была, не шутка! Море впечатления!

      … – не отрывайся от корней! – Настойчиво говорила Магда, слегка наклонившись над столом вперёд, – один Бог знает, приживёшься ли ты в Америке или нет, а Данию забывать не след.

      – Не собираюсь забывать, тётя Магда, – отвечаю мягко – помню, что она готова была взять не-меня-Эрика на воспитание, не считаясь с затратами на поиск и перевозку через океан. Удовольствие очень дорогое, а при наличии собственных детей и не такого уж близкого родства (Эрик-настоящий четвероюродный племянник) такой поступок много говорит о порядочности женщины.

      Если бы не чёртов кризис, затронувший всю Европу, она бы и Олаву помогла выучиться, но тут уж как сложилось. Своих пока еле тянут, не знаю, как с помощью подступиться.

      – Деньги вкладывать в родную страну, это конечно здорово, но нужно больше личного участия, – мягко напирала тётушка, помянув недавний вклад в датскую экономику, – ты вырос за пределами страны, учишься теперь в университете Нью-Йорка. Случись чего, кто тебе поможет? Братство? Это конечно здорово, но если есть возможность опереться ещё и на землячество, то разве стоит упускать этот шанс?

      – Тётушка, я регулярно жертвую деньги датской общине Нью…

      – Не деньги ты должен жертвовать,