Эффект бабочки. Василий Панфилов

несправедливости. Но если жители индийской общины снова будут жаловаться Махатмам на тебя или кого-то ещё… Явлюсь наяву или во сне, что ещё хуже. Ты понял?

      Доверительно наклонившись, напеваю негромко:

      – Когда из яви сочатся сны, когда меняется фаза луны,

      – Я выхожу из тени стены, весёлый и злой!

      Дукун отшатывается, переведённая на английский русская песня звучит заклинанием. Добиваю, проглатывая ненужные куплеты:

      – Ты спишь и видишь меня во сне,

      – Я для тебя – лишь тень на стене…

      – Сколь неразумно тебе не верить в силу дорог!

      Пальцем черчу на лбу крест и…

      – Когда я в камень скатаю жест —

      – Тогда в крови загустеет месть

      – И ты получишь дурную весть

      – От ветра и птиц[65].

      Дукун оседает, падая в обморок.

* * *

      Путешествие по тропической реке удовольствие довольно специфическое. Необыкновенная красота вокруг частично примиряет с москитами, мошкой и бытовыми неудобствами.

      Полулежу в большой лодке и наблюдаю за хлопочущими индусами, возящимися с парусами или сидящими на вёслах, жизнь кажется безоблачной и удивительно прекрасной. На середине реки москитов почти нет, лицо обдувает тёплый ветерок и остаётся только грезить наяву, наслаждаясь экзотикой.

      Часто встречаются кайманы, больше всего похожие на полусгнившие брёвна. Иногда бревно начинает плыть поперёк течения, после чего следует молниеносный бросок и мелкое животное, забывшее об осторожности, становится добычей пресмыкающегося.

      Заметил ягуара, лежащего на большой ветке, нависшей над рекой всего в десятке метров от нас. Большая кошка проводила ленивым, чуточку презрительным взглядом и широко зевнула.

      Видел пекари, тапиров… но больше всего птиц. Кажется, что вокруг реки Демерары водятся одни только птицы, так их много и так они заметны. Нет ни одной неяркой пташки, когда взлетают стайки, аж в глазах рябить начинает.

      Наземные животные дело иное. Берега густо покрывает растительность, а я не могу назвать себя лесным жителем, не помогает острое зрение и развитая наблюдательность. Индусы и единственный индеец-проводник в экипаже то и дело тычут пальцами в сторону берега, после чего начинаю вглядываться до рези в глазах, но обычно ничего не успеваю увидеть.

      Индусы каждый раз расстраиваются – кажется даже, что больше меня. Экипаж из трёх индусов и одного крещёного индейца доброжелательный и дружный, ко мне относятся хорошо – с почтением, но без подобострастности. Индеец носит имя Сэмюэль и гордо носит большой медный крестик поверх красной рубахи. При этом рябой, совершенно не романтичного вида дикарь охотно соблюдает все обычаи индийского экипажа.

      – Чем больше богов, тем лучше, белый господин, – на полном серьёзе заявил он мне, – я и своих не забываю.

      Словом, пока мы плывём по реке, всё здорово – наблюдение за животными, птицами и экипажем судёнышка да разговоры. Местные просвещают

65

Слегка изменённые куплеты песни от Канцлера Ги (Майя Котовская).