Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку. Валерий Киселев

отпуск, приехали в часть и сразу попали на полковые учения.

      В августе 1999 года я находился на полевом выходе в Гороховецком учебном центре вблизи Мулино. Учения по своим масштабам были грандиозные, на них не жалели ни солярки, ни боеприпасов. Все было организовано по правилам, прописанным в Боевом уставе артиллерии Сухопутных войск. Было ощущение того, что готовимся к чему-то серьезному, как будто проходит боевое слаживание подразделений.

      Как-то резко все закончилось, срочно приказали ехать в часть. По прибытии нас полностью экипировали, и я получил приказ на откомандирование для усиления личного состава 245-го полка. Я знал, куда готовят полк, и, если сказать честно, даже хотел написать рапорт на увольнение, но оказалось, что мой друг и соратник по училищу Стас тоже едет, и я решил, что не буду отказываться. Чему быть, того не миновать.

      Нас распределили в разные батареи СОБами, и всю войну мы потом прошли рядом. Между нашими батареями даже была некая конкуренция. Я выигрывал в точности, он – в скорости.

      Грузились на рампу тяжело: солдаты-срочники – никто ничего не знает, делать не умеет. Полтора суток буквально на ногах, даже присесть негде, не то что поспать.

      «Командир стоял и плакал…»

      Максим Гуляев, командир орудия САДН, гвардии сержант:

      – Меня призвали в армию седьмого декабря 1998 года. Полгода в учебке 335-й артиллерийской бригады обучали на командира САУ «Акация». Обучали – громко сказано. Я в армию пошел охотно и, чтобы не тратить два года впустую, решил и сам чему-нибудь научиться. Брал в руки учебник артиллериста и учил. После окончания учебки нас стали распределять по частям. Не знаю почему, но про 245-й полк ходили плохие слухи, но когда я туда попал, понял, что это чушь. Сейчас я горжусь, что там служил. За четыре месяца службы в мирное время я не вылезал из учений. Сначала батальонные, потом полковые. С полковых нас и отправили в Чечню. Помню, как собрали всю технику в лагерь, выдали новое обмундирование и оружие. Вызывали в палатку по одному, в руки – жетон с номером на случай гибели, подпись, что получил, и – «Следующий!». Куда едем – военная тайна. Но мы и так поняли, что ничего хорошего нас не ждет.

      Утром поехали грузить технику на эшелон. Помню командира дивизиона подполковника Дымчака – он стоял и плакал, отдавая нам воинское приветствие, когда мы проезжали мимо на погрузку.

      Технику грузили механики-водители. На перегонах проверяли крепления, подтягивали. Одного молодого как-то отыскали родители. Когда пришло время отправляться, мать обняла его и сказала: «Не отдам!» А он стоял, как телок, и молчал. Если призвали в армию, то служи, а не за мамкин подол прячься. Ему тогда было больше 20 лет. Через много лет случайно нашел его в Интернете – уже офицер!

      А тогда были и такие, что ночью в дороге с эшелона спрыгивали.

      На третьи сутки пути нам разрешили написать письма домой.

      «Времена были шальные…»

      Олег Иванов, командир батареи САДН, старший лейтенант:

      – Читал