Большая книга приключений с привидениями. Валерий Гусев

«Бременские музыканты»

      Мы сидели во дворе у Пал Данилыча. Алешка показывал мне результаты упорной дрессировки.

      Разбой и Бакс, как самые сообразительные, исполняли главные роли. Они сидели перед Алешкой, напряженно ожидая команды, не сводя с него преданных и умных глаз.

      – Ап! – скомандовал Алешка, как укротитель в цирке.

      Разбой сорвался с места, подлетел к окну сторожки и поднялся на задние лапы, опершись передними на подоконник.

      – Ап! – снова прозвучала команда.

      Теперь сорвался с места Бакс, взбежал по спине Разбоя и сел на его голове торчком на задние лапы.

      – Ап! Голос!

      Разбой и Бакс одновременно залаяли и взвыли кошачьим воем. Из сторожки, как бы в ответ, послышался вскрик Пал Данилыча:

      – Тьфу на вас! Пошли вон!

      Артисты «рассыпали пирамиду» и бросились к Алешке за вознаграждением в виде ласковых слов и кусочков сыра.

      – Высший хай, как говорит продавец Васек, – похвалил я дрессировщика. – И совершенно не поймешь, кто из них лает, а кто воет.

      – Так и задумано, – не стал скромничать Алешка.

      – А Ганя? Готов?

      – Смотри. – Алешка повернулся к ящику, где спал сурок, и торжественно провозгласил: – Морковка, сэр!

      Ганя тут же высунул мордочку наружу, поморгал, вылез, встал на задние лапы и, отдавая на ходу честь, важно переваливаясь, пошел к Алешке.

      Получив морковку, он присвистнул, повернулся «налево кругом» и зашагал в свой ящик.

      – Леха, – сказал я с сомнением, – если все получится, Грибок может свихнуться от страха.

      – Он и так ненормальный. Нормальные люди такими вещами не занимаются. Ты мне только помоги папину шляпу незаметно стащить. А гномика я сам раздену. Бейсболку для Бакса мне Петюня обещал.

      – Значит, все готово?

      – С «Бременскими музыкантами» готово. А вот как нам голову в дом закатить? И петуха пристроить?

      – Нужно будет отвлечь Грибкова. Чтобы он вылетел из дома и не захлопнул дверь. А я туда просочусь со всеми прибамбасами.

      – Кажется, придумал, – почти сразу сказал Алешка.

      – Что это? – спросила с испугом мама, показывая на полку.

      – Ганя, – ответил Алешка.

      – Какая Ганя?

      На полке действительно стояло что-то, очень похожее на сурка Ганю. Это был мамин безымянный гномик. Раздетый почти догола. С него были сняты остроконечная шляпа с полями, кафтан с пуговицами, бархатные штаны. Остались только на ногах полосатые чулки и башмаки с пряжками.

      – Алексей! Что ты с ним натворил?

      – Ничего он не натворил, – вступился я за брата. – Он его просто раздел.

      – Зачем?

      – Ты же сама все время говорила, что гномику уже пять лет, а одежду ему ни разу не стирали. В ней – вековая пыль. Вот Алешка и решил сделать тебе приятное, постирать ему шляпу и кафтан. Плохо, что ли?

      Мама немного успокоилась, но в глазах ее еще не растаяло недоверие.

      – Лешка? Сделать приятное? Постирать? Что-то подозрительно!

      А папа, который опять собирался в Москву по своим секретным служебным делам, сказал:

      – Может, ты и мне джинсы простирнешь? И наволочку, а? По глазам