Карьера требует жертв. Марина Серова

ли, Валентина…

      – Мать Глеба. Я знаю, он упомянул. То есть с ней пока никто не общался? Что детектив?

      – Дилетант…

      – Ну, я бы не спешил с выводами, – в разговор вмешивается Глеб, который все это время сидел, будто бы ребенок, стесняющийся перебивать маму и папу. – Олега я знаю с института. У него пытливый ум, хорошая чуйка и прекрасные знания психологии. На юриспруденции ему всегда было скучно, вот он и подался в частный сыск. Ему нужно дать время.

      – При всем уважении, Глеб Александрович, – продолжает Прусс, – ваш Олег просто выкачивает из вас деньги. Женя, Олег Кротов – детектив-болван, которого Глеб нанял для слежки за Прохоровой. Но как может следить за потенциальной убийцей человек, который боится лая собаки? Он уверяет, что наблюдает со стороны, ищет информацию в Интернете, общается с теми, кого Валя уволила или обидела иным образом, но когда он последний раз выходил на связь? Неделю назад?

      – Ему нужно дать время, я доверяю Олегу, – отрезал Глеб. Только не добавил: «Больше, чем тебе, старик».

      – Оставим Олега в покое, еще будет возможность с ним пообщаться. Стало быть, мне нужно прямиком на прием к «великой и ужасной» Валентине Прохоровой.

      – Сомневаюсь, что она пустит к себе в офис и уж тем более домой Женю Охотникову – телохранителя ее сына, которого она никогда не хотела и не любила.

      – А к ней и не придет телохранитель Женя Охотникова. Ее посетит корреспондент «Вестника Тарасова» Марина Андреева – скромная, слегка заикающаяся журналистка, в распоряжении которой оказался резонансный материал о том, что конкуренты сферы ночных развлечений Валентина Прохорова и Глеб Василевский – мать и сын.

      Губы Василия Прусса тронула едва заметная улыбка. Он одобряет мою задумку. Если этот хитрец работает с Прохоровой, то наверняка спланирует какую-нибудь ловушку. Но моя работа – это постоянный риск, и я готова на него пойти.

      – Впечатляет, Евгения Максимовна. Это может сработать. Предлагаю светлый парик и очки.

      – Ага, и неловко поправлять очки? Слишком банально, Василий Михайлович, это маскировка прошлого века. Я небрежно заколю волосы и надену линзы. Вы знали, что измененный цвет глаз кардинально меняет внешность человека? К тому же я – особа не публичная, она меня совсем не знает, но образ скромной журналистки должен быть правдоподобный, поэтому рубашка, пиджак и строгие брюки будут в тему. Не подумайте, что я хочу за ваш счет обновить гардероб… Хотя думайте что хотите, но давайте уже поедем.

      Василий Прусс снова улыбнулся. Мой подход ему понравился. В этой улыбке и во взгляде на меня и Глеба, сидящего на заднем сиденье, было что-то отеческое – он будто бы рад, что рядом с человеком, которого он считает сыном, сидит такая пробивная девушка. Неужели этот человек действительно хочет убить Глеба? Ответ на этот вопрос еще предстоит узнать, но пока что я расцениваю Прусса как врага, а врагов, как известно, нужно держать близко.

      Василий заводит машину, и мы отправляемся в путь.

      В магазине одежды я обновляю гардероб, Глеб составляет мне