Шоу семейных секретов. Галина Романова

как правило, замечает все. Он таких серых мышек знавал в юности. И часто потом им удивлялся.

      Далее…

      Постараться вновь напроситься на кофе к милому симпатичному парню, которого Виталик больше всех подозревал в связи с Суворовой. Тот наверняка уже пообщался с полицией, и ему весьма неуютно. Вполне возможно, с частным детективом он станет более откровенен, чем прежде. Хлипкая, но ниточка.

      А если…

      Если Пронин откажется с ним говорить, Виталик тайно навестит его девушку и постарается разговорить уже ее. Он знает, где она живет и сколько раз за последний месяц она изменила Пронину. Это станет одним из рычагов давления.

      И как-то надо попасть в квартиру Пронина, когда он на работе. Пока полиция не решила сделать в его квартире обыск, Виталик должен туда наведаться.

      Час в пробке позволил ему выработать неплохую стратегию. Виталик повеселел и даже позволил себе съесть шоколадный батончик. Заслужил! К банку он подъехал, когда дождь почти прекратился. Где-то далеко за высотными зданиями еще угрожающе погромыхивало, но с неба почти не лило.

      – Здравствуйте. – Ему пришлось немного пригнуться, чтобы как следует рассмотреть бледное лицо кассирши. – Вы меня помните? Визитка нужна?

      – Нет, не нужна. Помню.

      Девушка тут же уткнулась в бумаги, изображая занятость. Старый прием. Он сам им неоднократно пользовался.

      – Простите, Алла, кажется?

      Виталик широко улыбнулся и тут же поймал ее удивленный взгляд. Да, да, он симпатичен и, улыбнувшись, сделал исключение ради нее и ради дела.

      – Алла. – Она кивнула и слабо улыбнулась в ответ. – Но мне вам совершенно нечего рассказать нового.

      – Я помню. Деньги были заказаны заранее. Вы их собирали пару дней. Потом госпожа Суворова пришла в кассу с дорожным чемоданом. Сложила всю наличность и ушла.

      – Все так.

      – Все так именно и было, а прежде? – Виталик не переставал улыбаться. – Она ведь открывала здесь счет, так? Когда?

      – Я говорила, – неуверенно произнесла девушка.

      – А вот и нет.

      Он тихо рассмеялся, сделавшись совершенным душкой, достал пятитысячную купюру и просунул ее в окошко кассы.

      – Это за услуги, Алла. За помощь следствию, которое я веду в частном порядке. С полицией так не поговорите. Со мной можно.

      – Как так? – Она не смотрела на деньги.

      – Доверительно, необременительно и без последствий. Я же вижу, вас что-то гложет, – произнес он наобум и по ее заблестевшим глазам понял, что попал в точку. – Вы встревожены. Откровенничать под протокол опасно. Потом суды, очные ставки и так далее и тому подобное. А со мной…

      От того, с какой силой он снова растянул рот в улыбке, у Виталика заныло за ушами.

      – Хорошо, – кивнула Алла, и купюра исчезла. – Что конкретно вас интересует?

      – С кем, кроме вас и Пронина, общалась Элеонора Суворова?

      Прежде никто ему на этот вопрос не ответил.

      – Ни с кем. Только с