Настоящий дракон. Валентина Савенко

то, что они ничего не помнят. – Нати погладила рукав камзола, обрисовывая пальцами вышивку. – Может, они помнят, но не говорят по какой-то причине.

      – Это они тебе нашептали? – я села на землю, дрыгая ногой.

      Вопрос требовал немедленного ответа. Поскольку тогда все, что мы знали о пряхах, менялось. Причем кардинально!

      – Нет… – Нати покачала головой. – Они только зовут и обещают тишину и покой.

      – Тогда почему ты так решила?..

      – Да потому что все вернувшиеся талдычат одно и то же! – сонно пробормотала Фрэнсис. – Не бывает, чтобы у всех одинаково память отшибало!

      – Вот! – поддакнула Нати. – Мне тоже это кажется странным!

      – А ты откуда знаешь, что все говорят одно и то же? – я повернулась к Фрэнсис, дергая уже двумя ногами: они явно рвались в бой! – Слухи всегда все преувеличивают.

      – Не слухи… Мой опекун жутко любил все эти древние истории. Про сидхе и прях… прях он просто обожал. Он с легендами о них как ребенок носился. А я тогда писала как курица лапой, вот он и давал мне переписывать все эти сказки, истории, заметки свидетелей.

      Мы с Нати переглянулись, переползли ближе к Фрэнсис, та закатила глаза и сердито прошептала:

      – Да ничего там такого не было. Просто если у всех одно и то же… Значит, врут. Говорят то, что им сказали.

      Интересный довод. Любой целитель с ней бы точно поспорил: когда неожиданно начинается вспышка какой-нибудь заразы, все жалуются на одно и то же. Но, увы, про прях мы знали мало, вдруг Фрэнсис скажет что-то новое?

      – Как есть, врут, – уверенно повторила она, – а почему, кто их знает. Пряхи же могут вернуть любого умершего. А вдруг у них там лимит на такие возвращения? Вернул несколько, и силы нет… Странные они.

      Фрэнсис осеклась, подмигнула Нати и исправилась:

      – Мы… ну почти мы… – И, глядя на серебристую дорожку нитей, процитировала: – К пряхам отправляются те, в ком просыпается дар. А просыпается он, когда они всей душой, всем сердцем отдаются делу. Но не все с ним остаются… Многие возвращаются, без дара и памяти, и путь не найти. Только вот дар их… – она показала на дорожку над головой, – не почувствуешь, как другую магию.

      А я чувствую магию прях. Правда, только вместе с Сандром и браслетом.

      – Если тебя связывают чувства с одной из прях: любовь, дружба, детская привязанность, ты можешь попытаться найти путь к этой пряхе. Ты увидишь того, кто был дорог, и получишь два подарка. Но только один раз ты можешь попасть в город прях. А вот о том, какие подарки, все молчат.

      Не все. Сандр, например, получил кусочек волшебной нити и пророчество. А что другие? Ведь действительно нигде нет упоминаний, что народ пачками ходит к пряхам и потом хвастается подарками. Или им, так же как и Сандру, не верят? Скорее всего.

      – А если тебе каким-то чудом удастся попасть к ним без нити сердца, – продолжила Фрэнсис, – они могут сказать, жив ли тот, кто пропал, мертв ли он, и сплести заново жизнь того, кого не вернуть ни драконам, ни феям. Если честно, мне нравится вариант проще! Есть такая колыбельная. Нам няня в приюте пела.

      И она тихо затянула:

      –