Синдром Фигаро. Ирина Грин

переулок, то ли ее же с Лебедевым к Наннерль Серовой.

      – А что с адвокатом? – напомнила Кристина Молчанову.

      – По дороге решу.

      После отъезда Рыбака, Молчанова и Аси Кристина попыталась сосредоточиться на работе. Она снова зашла в Реестр юридических лиц и вбила в поисковую строку фамилию Куцак, Тимофей Иванович. Поиск результатов не дал – ни руководителем, ни собственником предприятия Куцак не являлся. Не был он также зарегистрирован ни в качестве индивидуального предпринимателя, ни как самозанятое лицо. И как в таком случае он мог получить грант на постановку?

      «Гугл», которому Кристина предложила поискать информацию по фамилии, имени и отчеству, оказался как никогда скупым. Несколько однофамильцев, определенно не имевших ничего общего с Фигаро, да ничего не дающая информация о фамилии Куцак: произошла она от прозвища Куц, которое, в свою очередь, образовано от прилагательного «куцый», в смысле низкорослый. Похоже, гены предков продолжают жить в потомках – высоким Фигаро никак не назовешь.

      Кристина задумалась, чем бы еще может оказаться полезен «Гугл», и вдруг, совершенно непоследовательно, ввела в поисковую строку имя «Фима». Результатов получилось довольно много, и, чтобы сузить поиск, она добавила: певица. Ноутбук выдал целую кучу фотографий. На одних Фима выглядела совсем девочкой, милой и неискушенной, на других – прожженной стервой лет сорока. Наряды везде яркие, броские, но не скатывающиеся в вульгарность. Интернет предлагал целую россыпь клипов певицы. Кристина ткнула наугад в первый попавшийся – премьеру песни «Павшая роза». Песня как песня, в полном соответствии с классикой жанра: избитые рифмы розы-слезы-угрозы-морозы, избитые аккорды, жесткий ритм, жиденький голосок. Хотя последнее – это чисто на ее вкус. Может, кому-то подобные вполне себе по душе. Лебедев в их круг-то явно не входил. Поначалу, с головой погруженный в работу, он, казалось, ушел в астрал, полностью потеряв связь с реальностью. Но в какой-то момент происходящее в офисе заставило его вернуться и, по обыкновению, превратиться в сплошное ухо, которому «Павшая роза» явно не доставила эстетического наслаждения.

      – Что-то у нас градус идет на понижение, – пробурчал он вроде бы про себя, но Кристина услышала.

      – Что ты имеешь в виду? – спросила она, выключая динамики.

      – От Венской оперы до подобного примитива… – Тут до Федора, вероятно, дошло, что он сморозил не то. – Извините, Кристина Сергеевна, – ринулся он на попятный. – На вкус и цвет все фломастеры разные…

      – Да мне, если честно, тоже не очень нравится, – призналась она, всматриваясь в экран ноутбука, где беззвучно раскрывала рот Фима, в тщетных поисках сходства между певицей и маленьким человечком, доставившим ей столько тревог вчерашним вечером.

      – То есть это по делу? – последняя мысль настолько горячо заинтересовала Федора, что он даже оттолкнулся от своего стола, собираясь подъехать поближе к начальству. – Думаете, она и Фигаро…

      Разговор грозил затянуться, Кристина, взглянув на часы, захлопнула ноутбук и, на ходу укладывая его в сумку, сказала:

      – Завтра,