Битва за Лукоморье. Книга 2. Вера Камша

друг о друге заботятся. Витослав тоже не пойдет. И тебе спокойнее, и Алю он поймет, ежели что.

      – А что ж тогда не Витослава за старшего? – спросил Радята и тут же язык прикусил. Вот так, сам ждешь похвалы и греешься ею, как огоньком теплым, а тут что? Ответственности испугался?

      Садко хлопнул повара по плечу.

      – Витослав молод еще, нам сейчас нужны твои года да врожденная осторожность. Ты корабль сбережешь, а это главное. Верю в тебя!

      Радята не стерпел, приосанился. Не зря, ох не зря в споре поучаствовал! Не подведет теперь капитана, охранит «Соколика»!

* * *

      – Очень нам, Садко, птички твоей здесь не хватает, – Полуд вытер пот со лба и щелчком скинул многоножку, которая только-только примерилась цапнуть его за руку. – Песню бы чудесную спела. А то больно тихо вокруг.

      Садко часто не понимал шуток соратника, но на всякий случай хмыкнул, потому как Полуд определенно скоморошничал. В причудливом лесу было шумно. Да так, что и словом спокойным не перемолвишься, перекрикиваться приходилось. Под ногами хлюпало, наверху стволы и лианы терлись друг о друга и трещали, в кронах деревьев голосили птицы и визгливо переругивались обезьяны. Жила чаща громкой, яркой и суетливой жизнью. После морской тишины, что в последние недели нарушалась лишь посвистом ветра, плеском волн и скрипом снастей, тут приходилось нелегко. Мало того, что и жарко, и душно, и сквозь сочную зелень просто так не пройдешь – дорогу прорубать приходилось, – так еще и писклявый визг здешних обитателей по ушам бил плетью. Что и говорить, только Али тут и не хватало… Нет уж, пусть дивоптица за «Соколом» присматривает, помогает Радяте.

      Прихлопнув очередного наглого комара, Садко быстро оглядел команду. Хуже всех приходилось Бану – суровый северянин от южных земель и так был не в восторге, а тут, в этой душной парно́й, обливался потом и мычал ругательства в бороду, то и дело спотыкаясь о корни. Но не ныл, упрямо шел вперед. Не ворчали и остальные, продолжая поход по непривычному влажному лесу. Здесь только Руф с Нумой чувствовали себя как дома. Псоглавец мерно вышагивал, время от времени принюхивался и дергал ушами, отгоняя насекомых. Индеянин же и вовсе получал искреннее удовольствие – ловко перепрыгивал с ветки на ветку, то и дело пропадая где-то в вышине. Потом спускался, указывал направление, а Новик расчищал дорогу отряду, ловко воюя с плотно переплетенными кустами и лианами в руку толщиной. Рослый и сильный новеградец лучше всех в команде владел топором и мачете, потому и шел впереди.

      Направлялся отряд к горе: перво-наперво надо было подняться повыше и осмотреться как следует, а охота подождет. Добычей заняться лучше на обратном пути. Да и чуял Садко нутром, что именно там, на вершине, и кроется загадка таинственного острова. То, что имеется здесь некая тайна, – новеградец не сомневался. Странный туман, блестящая гора – диво дивное, невиданное! Вот и надо посмотреть, разобраться, чтоб потом в порту о своих приключениях другим рассказать, а то и песнь сочинить. И чем дальше они заходили в лес, тем тверже становилось